возможности в ограниченном времени. Осталось нажать заветную кнопку. Посмотрев ещё раз на все индикаторы, Сойн убедился в том, что все, кроме одного единственного параметра, позволяют совершить взлёт, после чего без угрызений совести перевёл микрофон звездолёта на внутренние динамики и объявил всему персоналу:

— Внимание! Предстартовые проверки проведены! Самоконтроль всех узлов проведен! Всему персоналу занять свои места на корабле, всем лишним — покинуть корабль! Всем на взлётно-посадочной площадке — покинуть её! Начало обратного отсчёта!

Нажав на кнопку пуска, Сойн снова откинулся в кресле, напряжённо наблюдая, как питание и топливо поступают на нужные узлы двигателей, а встроенная программа голосом озвучивает остаток времени до полного запуска. Суета под кораблём резко закончилась, остались лишь стропы и питающие кабели, которые в автоматическом режиме должны были отстрелить.

За десять секунд до взлёта послышался характерный свистящий звук, мощь которого росла с каждым мгновеньем. От удовольствия по коже лётчика аж пробежали мурашки, после чего он резко совладал с собой и схватился за штурвал управления звездолётом, сказав последнюю перед полётом фразу.

— Пятый опытно-боевой вылет звёздного корабля «Лучезарный» начался! Всем расчётам быть в полной боевой готовности! Напоминаю, вы знаете, кто наш враг! Всем ожидать сопротивления с его стороны! Все оборонительные системы активировать, привести в полную боевую готовность! Все средства поражения держать в готовности к немедленному применению! Взлёт!

Фраза была идеально подобрана по времени, Сойн знал, когда всё произойдёт. Его улыбка не сползала с лица, хотя он и понимал, что этот полёт ознаменуется только пуском самых современных и смертоносных ракет. Но даже в этом случае он сомневался, что они могут помочь. Каждая тварь была по-своему уникальна. Он убивал их. Он видел, как их уничтожают другие. Он получил определённые знания от Нулевого. И он знал… что даже таких ракет, которые были у него на космическом корабле… может просто не хватить.

— И не поверишь, что это всего лишь фрегат! — раздался чей-то восторженный голос за спиной Сойна. — Да это крейсер как минимум!

Эти слова вызвали улыбку у офицера. Так оно и было. По размерам можно было подумать, что это крейсер… но персонала тут было всего тридцать человек. И систем поражения было не так много. Но были другие, которые занимали огромное количество места. Это была идеальная машина для проникновения… жаль, что война портит всё.

Двигатели повернулись строго перпендикулярно земле, вызывая такую огромную тягу, такую мощь, что казалось, словно сама земля отталкивает это чудо инженерной мысли подальше, чтобы помочь кораблю взлететь. Стропы и кабели в это же мгновенье отстрелились, опав на пол огромного ангара.

Продолжая следить за параметрами, Сойн начал медленно поднимать корабль вверх, уменьшая нагрузку на тот двигатель, который был повреждён в прошлом полёте. Это был единственный раз, когда дали другому пилоту сесть за штурвал, как тут же он причинил довольно серьёзный ущерб кораблю.

Когда корабль поднялся выше уровня земли, глазам пришлось некоторое время привыкать к тому, что было снаружи. На улице царила ночь, так что Сойну сложно было за что-то зацепиться взглядом. Но стоило кораблю оторваться от земли примерно на сто метров, пилот тут же включил мощные ионные системы, которые во всех спектрах показывали всё спереди на многие сотни и тысячи метров вперёд.

— Нихрена ж себе, — аж присвистнул пилот, откидывая защитную крышку с кнопки пуска боевых ракет. — В прошлый раз мне система не дала это активировать, — довольный смешок, а потом команда всем. — Всем расчётам приготовиться к первому пуску ракет! Расчёт обеспечения хода, внимательнее за третьим двигателем, если стабилизаторы окончательно сдохнут, нас может резко шатнуть и по инерции приложить о землю. Вероятность мала, но есть. Понятно?

— Так точно, — раздалось в ответ на требование командира судна сразу с нескольких постов.

— Ну тогда ладно… — сказал Сойн и несколько неровно вздохнул.

До этого момента испытания систем ведения огня именно у этого экземпляра ещё не проводились, так что некая неуверенность в том, что всё не пойдёт наперекосяк, была. Но, отбросив наваждение, Сойн сначала нажал на кнопку захвата цели, точно направив прицел на одну из огромных тварей, а потом медленно, слегка дрожащим большим пальцем, нажал на кнопку разблокировки пуска ракет.

— Огонь! — грозно и уверенно отдал он приказ, после чего все операторы молча сделали то, что должно.

С лёгким характерным для данного типа новых ракет жужжащим звуком, ракеты словно рой пчел покинули свои уютные логова, стремясь поразить противника в нескольких десятках километров впереди. Наблюдая за этим завораживающим представлением, Сойн сначала даже не заметил, что первые ракеты начали ложиться за несколько километров от цели, а последующие ложились лишь немногим дальше. Только последняя партия выпущенных ракет чудом попала по огромной твари, которую неизвестный и так сильно потрепал.

— Чёрт! — раздалось резко в динамики в кабине пилота. — Сейчас стабили… А-а-а-а!

Снаружи раздался взрыв, и корабль резко повело в сторону. Двигатель целиком вышел из строя, из-за чего управление звездолётом оказалось практически невозможным. Шкала топлива стремительно ползла вниз, что означало пробой топливного бака.

Выдав триаду самого отборного мата, Сойн одной рукой пытался удержать корабль в состоянии равновесия, а второй при этом перераспределял всю нагрузку на два оставшихся двигателя по тому же борту, чтобы хоть как-то компенсировать дестабилизацию всего звездолёта. Автоматика из-за взрыва приказала долго жить, а резерва её в том направлении не оказалось.

— Ну давай, давай, давай! — молил Сойн «умное» железо, чтобы оно точно выполнило все его команды, и в последствии, когда, слегка пошатываясь из стороны в сторону, звездолёт начал медленно снижаться, офицер смог спокойно выдохнуть.

Медленно усадив птичку на своё прежнее место, Сойн резко начал обрубать питание двигателей, а также подачу топлива к ним. Текущий сбой был критическим, даже больше, он был фатальным, практически полностью перечёркивающим дальнейшие полёты до тех пор, пока двигатель не будет починен.

А вот когда его починят при текущих условиях и в особенности в его… части… было совершенно неизвестно. Но Сойн склонялся ближе к тому, что этого не произойдёт никогда.

Интерлюдия 4

— Товарищ!.. — залетел в кабинет Трибуна Сойн, отдавая на ходу воинское приветствие, как тут же командующий остановил его, махнув рукой на стул, чтобы тот не мельтешил, а уселся.

— Тихо-тихо ты, — начал успокаивать давнего знакомого Трибун, — мы сейчас одни, так что оставь весь свой официоз где-нибудь в другом месте, хорошо? Я