Напряженность внутри советской внешней политики проявилась в 1930-е годы, когда наряду с противостоянием имперским интересам, в рамках попытки создания народных фронтов с некоммунистическими партиями, особенно во Франции, произошло преуменьшение роли антиколониализма. Взаимодействие идеологии, стратегических целей и тактических преимуществ, наблюдаемое в этих и других эпизодах, вряд ли было уникальным для Советского Союза. Оно наблюдалось, хотя и совсем по-другому, в англо-французский ответ на приход к власти фашистских диктаторов. Это взаимодействие подчеркивает трудности, с которыми сталкивались современники при оценке советских намерений и политики.

Сталинский контроль

В Советском Союзе упор делался на тотальный государственный контроль. Восстания жестоко подавлялись, в частности, в Грузии в 1921-2 и 1924 годах, а также исламские восстания в Чечне и Дагестане (оба в российской части Кавказа) в 1924, 1928, 1929, 1936 и 1940 годах. Эти восстания восходят к упорному сопротивлению кавказского региона российской экспансии в XIX веке и к ожесточенным постсоветским столкновениям в 1990-х и 2000-х годах. Эта преемственность указывает не только на давние геополитические разломы, но и на готовый перенос идеологического соперничества в новые контексты, а также на соответствующее формирование последних под влиянием этого соперничества. Тем временем при Сталине Советский Союз перешел в государственную собственность, страну принудили к централизованной индустриализации, а вместо готовности разрешить крестьянам торговать продуктами питания в рамках Новой экономической политики 1921 года, на селе была введена коллективизация. Православная церковь, и без того сильно пострадавшая, подверглась еще большему разорению. Мусульманские суды и школы были подавлены. Тайная полиция была важнейшей опорой государства. Слежка имела большое значение для перестройки общества. Манипулирование правительством общественной информацией, чтобы она служила целям пропаганды, было связано с его контролем над средствами информации. Все жили в информационной пустоте, не зная, что происходит. В то же время правительству было трудно получать достоверную информацию и управлять соответствующими системами, такими как регистрация места жительства и контроль за передвижением.

Террор и терпимый государством голод убили не менее одиннадцати миллионов человек в сталинские годы "мирного времени", исказили жизнь оставшейся части населения и сделали жертвами веру, надежду и правду. Во время советского голода 1931-3 годов от трех до пяти миллионов человек погибли на Украине и два миллиона - в Северном Казахстане и на юге России. Советская политика в отношении голода на Украине, который в определенной степени был результатом преднамеренной политики, привела к заявлениям о геноциде, как внутри Украины, так и за ее пределами, которые часто высказывались после обретения Украиной независимости в 1991 году. На украинском языке это событие называется Голодомор [Эпидемия голода]. Советская перепись населения 1937 года, первая за одиннадцать лет, была подавлена, а участвовавшие в ней чиновники казнены, вероятно, потому, что она выявила потери от голода в начале десятилетия, которого, по мнению правительства, не было. Точно так же в 1936 году был отменен проект по составлению карты плотности населения европейской части России.

Если не принимать во внимание многочисленные обманы советской пропаганды и катастрофу коллективизации в сельской местности, то, тем не менее, в советской экономике происходило значительное развитие, не в последнюю очередь благодаря тому, что сохранялись возможности для восстановления после войны и революции, поскольку объем экономического производства в 1928 году все еще был ниже уровня 1913 года. Произошло значительное расширение промышленного сектора и производства электроэнергии, хотя, в результате направленности ресурсов государства на развитие промышленности, это обошлось тяжелой ценой для повседневной жизни населения. Принудительный труд тех, кого заставляли работать в тяжелых, зачастую смертельно опасных условиях на этих объектах, был еще одним аспектом общего давления на уровень жизни. Однако жизнь тех, кто считался врагом революции, считалась бесценной.

Военная индустриализация

В явной параллели с советской ситуацией после 1945 года промышленный потенциал рассматривался как основа для потепления, как наступательного, так и оборонительного. Тема мобилизации была мощной. Она связывала советскую идеологию с постоянным страхом, фактически паранойей, которая была неотъемлемой частью характера коммунизма. Сталин был особенно подвержен этой паранойе, хотя и не замечал Гитлера. Восприятие Сталиным окружения, капиталистического кризиса и неизбежной, неотвратимой войны породило его политику безудержной модернизации. Разочарованный постоянным разрывом между намерениями и их реализацией, режим в 1930-е годы принял более радикальные и тоталитарные импульсы и инициативы. Это привело к массовым убийствам и тюремному заключению тех, кто считался угрозой революции или не заслуживал доверия, в ходе чисток.

Военная промышленность, являвшаяся основным обоснованием пятилетних планов экономического развития и приоритетов, была значительно расширена благодаря тому, что у нее появился высокопоставленный покровитель в лице Красной армии, который мог добиваться инвестиций и ресурсов. Важную роль сыграл и переход коммунистической военной мысли от ранней идеи вооружения народа в форме ополчения к признанию необходимости создания сильной регулярной армии и всесторонней организации войны в мирное время. В отличие от западных государств, этот акцент на военно-промышленном комплексе не был ограничен значимыми факторами, ограничивающими инвестиции, такими как забота о благосостоянии потребителей. Военная промышленность поощрялась идеологией враждебности к иностранным государствам и влияниям, которая была характерна даже для умеренных коммунистов. Имело значение и то, в какой степени приход Сталина к власти был поддержан военным командованием, обеспокоенным усилиями фискально-консервативных коммунистических правых, таких как Николай Бухарин (также противник коллективизации), противостоять росту военных расходов. Все эти факторы вместе способствовали и взаимодействовали с экстенсивным развитием советской военной промышленности. Сталин стремился поддержать индустриализации, необходимой для масштабной механизации армии. Он рассматривал мощные вооруженные силы как способ защиты революции от якобы непримиримо враждебных капиталистических государств, особенно Великобритании и Японии. Более того, его поддержка социализма в одном государстве не была полностью мирной, так как он использовал идею международного кризиса, чтобы настаивать на расширении государственного господства, особенно в связи с военным пугалом 1927 года, которое он не пытался разрядить. Бухарин, видный член Политбюро в 1924-9 годах, был арестован в 1937 году. После показательного процесса он был расстрелян в 1938 году.

Разновидность оборонного кейнсианства оказала стимулирующее воздействие на советскую экономику, хотя и деформировала ее, не в последнюю очередь за счет четкого ограничения инвестиционных возможностей для других секторов экономики. Этот фактор оставался актуальным до конца существования Советского Союза и обеспечил четкую и важную преемственность от холодной войны до начала Второй мировой войны к ее последующим десятилетиям. Военно-промышленное строительство имело и тяжелые последствия для уровня жизни. Смертоносный голод 1931-3 годов во многом был вызван нарушениями, связанными с коллективизацией сельского хозяйства, но отчасти в нем можно обвинить и накопление запасов зерна и перекладку