За морем теплее, а у нас светлее.

За морем веселье, да чужое, а у нас горе, да свое.

С огнем не шути, с водой не дружись, ветру не верь.

Море даст, что возьмешь.

ПЕРВЫЙ КОРАБЛЬ

В 1697 году царь Петр Великий, находясь в Голландии для личного изучения корабельного мастерства, заложил своими руками и построил с помощью взятых им с собой из России дворян и голландских плотников 60-пушечный корабль длиною во 300 футов, названием «Петр и Павел». Он был спущен, вооружен, оснащен и отправлен в Архангельск — тогда еще у нас балтийского поморья не было, оно было шведское, — и этот корабль, к которому царь ходил на работу с топором за поясом, был первый русский военный линейный корабль.

Но первые корабли русской постройки сделаны были в Воронеже, на верфи, основанной в 1694 году; в 1696 первая донская флотилия, спущенная на воду, состояла из 2 военных кораблей, 25 галер, 2 галеасов и 4 брандеров, и из Воронежа прошла Доном в Азовское море. Сорокапушечный фрегат «Ластка» в 1699 году был первым нашим военным судном на Черном море; он отвез русского посла, думного дьяка Емельяна Украинцова, в Царьград (Константинополь) и нечаянным появлением своим там перепугал турок и наделал много тревоги.

После Воронежа верфь заложена была в Брянске, потом, для Каспийского флота, в Нижнем Новгороде, затем, после завоевания Невы и основания северной столицы, Петр Великий в 1704 году начал там строить суда; а в то же время корабли строились в Архангельске и покупались у англичан и голландцев.

Таким образом прозорливый царь в несколько лет создал гребной и парусный флоты на всех сопредельных нам морях, видя, что без этого пособия не быть у нас свободной торговле, ни даже крепости государству. Только с этого времени Россия стала выходить из-под зависимости Швеции и Турции, а вскоре сделалась и победительницей над ними.

КОРАБЕЛЬНЫЙ МАСТЕР

Петр Великий, изучив первый из русских кораблестроение и зная его так основательно, что мог быть хорошим плотником и самим мастером, стоял в списке своих корабельных мастеров, получал наряду с ними жалованье, закладывал сам и строил суда. Когда он выходил в одежде корабельного мастера, то требовал, чтобы все прочие мастера обходились с ним запросто, и сам чествовал их товарищами. Он хаживал к ним в гости, обходился без чинов и, проводя поучительную беседу за закуской, сам удостоверялся в знании и заботливости их.

ХОЛМОГОРСКИЕ ГОРШКИ

Петр Великий, наведавшись в третий раз в Архангельск, спустив там со стапеля два фрегата и заложив несколько судов, осматривал все купеческие суда, малые и большие, милостиво беседовал с хозяевами, русскими и иностранцами, поощряя их к торговле и мореплаванию. Он ходил также по лодкам и баркам, пришедшим из Холмогор, с разными крестьянскими изделиями и припасами. Осмотрев, между прочим, лодку с горшками и побеседовав с хозяином, государь упал было с кладки[4], положенной на лодке; доска сорвалась и, упав, перебила много товару. Мужик почесал затылок и в простоте молвил: «Вот тебе и выручка!» Царь усмехнулся и спросил: «А много ли?» Мужик отвечал: «Да теперь не много; а было бы алтын на сорок». Царь пожаловал ему червонцев, сказав: «Торгуй, разживайся, а меня лихом не поминай».

ПЕТЕРБУРГ

До государя Петра Великого Русь была царство материковое и примыкало к морю только на самом севере, в Архангельске. Ни балтийских земель, ни черноморских у нас не было; первые были заняты шведами, вторые турками.

Море разделяет государства, море их и связывает: посуху нет ни дешевого и удобного проезда, ни провоза товаров и торговли. Широкий и далекий материк отделял Русь от всех государств; нельзя было иначе попасть в одно, как проехав несколько других, а потому мы были всегда связаны, словно в осаде, и в зависимости от других: они могли пропускать и не пропускать к нам и от нас товары и путников и могли накладывать какую хотели пошлину; мы сидели ровно в мешке.

Вот как важны море и флот!

На то время, как нарочно, шведы сами задевали нас и, считая себя посильнее, хотели войны. И точно, тяжело было Петру бороться с ними: флоту до него не было ни щепки, а воины наши были плохи, то же,что ныне турецкие или персидские: храбрости довольно, да ни порядку, ни умения, а говорится: умение дороже богатырства. Так-то царю надо было в то время и самому учиться, и других учить, и новое войско строить, и флот создавать, и во все время воевать.

Но силен и велик был царь этот духом и шел он своим путем, ничем не смущаясь, и говорил: неприятель мой будет мне друг, хоть и не вдруг, а сперва надо его победить. Петр Великий положил: не мириться со шведами, доколе не отдадут ему балтийских земель и моря. Тут стану я твердо пятой, говорил он, тут заложу новую столицу, на земле