Так что вместо скандала из-за кресла-качалки я, даже не скрывая интереса в голосе, спросила:

— А заряжать ты его как собираешься?!

Глава 8

Крон самолично перенес ноут на стол, и тот за несколько секунд принял нормальные размеры. Мотылек, заложив руки за спину, прогулочным шагом направился ко мне, а за ним послушной змейкой извивался провод. Подойдя почти вплотную к стене за моим локтем, этот позер махнул рукой, примерно как делают укротители в цирке, даже «Ап!» произнес. После чего провод, выставив вперед вилку, изобразил танцующую кобру и резким броском воткнулся в розетку, находящуюся как раз неподалеку от меня.

— Каждый раз так делать будешь? — съехидничала я, когда первые мгновения удушающего восторга прошли.

— Зачем? — Фей уставился на меня честным взглядом своих голубых, как небо, глаз. — Просто удлиню шнур и увеличу вилку.

После чего он таким же медленным прогулочным шагом удалился до своего края стола. А провод постепенно становился все тоньше и тоньше. Подойдя к ноутбуку, мотылек протянул ладонь, и уменьшившаяся техника послушно прыгнула ему в руки.

Я еще провожала взглядом улетающего вниз фея, а ко мне уже неслась тарелка с супом, за ней — маленький поднос, на котором лежал хлеб, намазанный маслом, миска с порубленной мелко зеленью, судя по аромату — с чесноком, и баночка сметаны. Завершала процессию столовая ложка.

— Спасибо, — буркнула я.

Пусть сидит себе на кресле, мне жалко, что ли? Я все равно им не пользовалась. А вот на какие шиши был куплен ноут, мне все-таки очень интересно.

И чуть не забыла! Я же хотела повозмущаться насчет того, что меня усыплять нельзя, даже в лечебных целях!

Вот только суп… щи… такие вкусные, прямо пальчики оближешь! И мяско плавает, и картошечка, и капустка свежая, аккуратно нашинкованная, а не так, как я обычно — как дрова в печь. Ну и самое главное — плечо-то не болит!

Едва я доела первое, второе и компот, причем действительно компот, настоящий, из ягод, мотылек отвлекся от шоу за стеклом, в смысле от зависания в ноуте, и, подлетев ко мне, размотал шарф, убрал листы капусты и со скептической мордочкой принялся хмуриться на мою руку.

— Еще спать, — выдал он в конце концов вердикт.

— Да ща! — огрызнулась я. — Мне работать надо!

— А твоему плечу не надо. Завтра будешь работать, — недовольным тоном супруга со стажем лет так в двадцать заявил фей. — Соглашаешься?

— На что? — удивилась я. А потом вспомнила! Он же меня усыпил после того, как я сама, дура , признала, что неплохо было бы вздремнуть до второго завтрака.

— То есть без моего согласия никак?

— Нет, можешь, конечно, упереться, как этот… серый такой… в вашем мире водятся же серые, с копытами и большими ушами?!

Ох, скольких трудов мне стоило после этих слов не заржать, глядя на уши Крона. Но я героически просто кивнула. А потом поняла, что засыпаю… опять засыпаю!

— Я же не соглашалась! — протянула с возмущением, зевая и сопротивляясь из последних сил. На что этот мерзкий мотылек довольно ухмыльнулся:

— Соблюдение порядка ответов на заданные мной вопросы. Завтра уже будешь здоровая! Не благодари…

Я зло сверкнула глазами, а потом они у меня захлопнулись, и… все.

Третьи фейские сутки

Очухалась я рано утром в своей кровати, с шарфом вокруг плеча. То есть меня снова перебинтовали как раненного в бою героя. Это приятно. Неприятно то, что сделали это без моего разрешения, мало того, обманули! Вражина крылатая…

Поэтому на кухню я заявилась с твердым намерением похлопать обнаглевшую бабочку скалкой по темечку и рассказать о правах человека, домашнем насилии и о том, что как аукнется, так и откликнется. Со свистом… в ранне-весенний туман.

Но, посмотрев на Крона, с невозмутимым видом сидящего на краю стола в моем кресле, я вспомнила, как год назад сама обвела его вокруг пальца на три процента до самой его смерти. А он, вместо того чтобы меня в ночи шарфом придушить, лечит им мне руку. Заботится.

— У вас тут что, фейская сеть? — с подозрением уточнила я, позабыв про скалку, зато вспомнив, что не давала фею пароль от вайфая. А ведь он в своем ноутбуке что-то быстро набирает. Явно ж переписывается с кем-то! Нет, может, и в файлик что-то строчит, кто его знает, но моя интуиция ставила на чат.

— Мобильная. С черной картой. Потому что красный цвет я не люблю!

— Эм-м-м…

Еще говорят, что это женщины могут машину по цвету выбрать. Мужчины и не такое могут! Банк и мобильного оператора по цвету карты… Фей, что с него возьмешь?!

— Что-то ищешь или просто так пялишься? — Я окончательно позабыла о цели своего появления на кухне, потому что увидела жареную картошку на одной сковороде и сочный кусок свинины на другой. А еще овощную нарезку, плывущую на блюде в сторону стола со столешницы между плитой и холодильником.

Нет, с такой женой… в смысле, с таким жильцом в доме я скоро стану толстой и доброй. Забуду, как ругаться и как работать. М-да…

— Смотрю, как у вас тут трудовые договора оформлять принято, — ехидно пробурчал Крон, отправляя ко мне тарелку с гарниром и мясом. — А то я на тебя, можно сказать, на голом энтузиазме тружусь.

— Ну почему же на голом, джинсы ты надеть успел. — Насмешливо фыркнув, я отрезала кусочек свинины. — Сидишь в тепле, уюте, поевший, при свете опять же… Ты поищи, может, врача хорошего найдешь, — промычала уже с набитым ртом, — а то у тебя же проблемы со здоровьем. Год назад точно были. — Я отправила в рот следующий кусок мяса и следом — картошку с огурчиком. — И сейчас есть, с памятью, например.

— На память я не жалуюсь. И как ты из меня обманом три процента на весь мой доход выманила, помню, — поджав губы, процедил эльфик, глядя на меня очень неодобрительно.

— Да ладно! — примиряюще произнесла я, продолжая с аппетитом уничтожать содержимое тарелок. Ругаться с Кроном совершенно не хотелось, а насчет обмана он частично был прав. — Признаю, наше первое знакомство несколько не задалось.