его хозяина гневно зыркнул человек, который вдруг стал выше. То бишь вот был обычного росту — не более девяти пядей, а тут в какое-то мгновение раз — выше пятнадцати вымахал. Орчук ниже посмотрел и ахнул. Не было у привратника ног, как есть не было. Ниже тулова начинался толстый и длинный, свернутый в два кольца змеиный хвост.

— Витольд Львович из полицмейстерства к Его Высочеству Бруу То Вайлу.

Змеехвостец не оборачиваясь что-то сказал на диковинном языке, и внутри зашуршало. Стало ясно: не один он тут такой. Мих тем временем внимательнее разглядывал незнакомца. Сроду таких не видывал. Сверху чин чинарем, одет как подобает, даже на славийский манер, на поясе меч с пистолем висят. А вот ниже... Страсти какие! Если не видеть хвоста, то обычный человек. Хотя нет, глаза тоже странные: зрачок в них вытянутый, змеиный.

Позади стражника послышался голос, и привратник отошел, точнее уж, одним движением отполз в сторону. Витольд Львович зашел внутрь; Мих за ним. Шагнул и замер от такого великолепия. Под ногами, куда ни ступи, ковры, на столах подносы золотые, сама мебель резная да гнутая. И посреди всего этого великолепия — он, орчук.

Второй змеехвостец повел их наверх, на второй этаж. По коридору мимо нескольких комнат, пока не оказались они в крохотной зале.

— Здравствуйте! Признаться, мы вас очень давно ждем! — раздраженно бросил козлоногий, сидящий посреди залы в большом кресле.

Собственно, ничего такого, обычный аховмедец — крупный, чуть больше человека, но меньше орка. Лицо человеческое, разве что вытянуто немного. Ноги ниже колен чуть отходят назад и превращаются в волосатые козлиные, с копытами на концах. Единственное отличие от остальных представителей своего рода — на голове крупные резные рога. Что это значит? Высокородный перед ними. Это их, бедолаг, заставляют накладные рога носить, будто раньше у всех аховмедцев такие росли.

Рядом с Его Высочеством стояли еще несколько козлоногих и змеехвостец. Они, как и Бруу То Вайл, с интересом смотрели на прибывших.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — сначала поклонился Меркулов, а потом ответствовал: — Мы прибыли сразу, как только смогли.

Орчук, ранее не бывавший при высоком обществе, попросту решил повторять за господином — чай, спина не переломится.

— Мы требуем, чтобы вы в скорейшее же время нашли убийцу Рее Ол Дейна!

— Конечно, Ваше Высочество. Мы предпримем все возможное. Скажите, пожалуйста, как это произошло?

— Рее Ол Дейн возвращался из города, — раздраженно ответил козлоногий, — по своему делу. И уже в Захожей слободе, в квартале отсюда, его прирезали. Как паршивую собаку!

— По своему делу? — удивился Витольд Львович.

— Рее Ол Дейн — прислужник, но не слуга. Он вольный. Слуга вот этот, — аховмедец ткнул пальцем в змеехвостца.

— Кто обнаружил Рее Ол Дейна?

— Маар То Кин, — Его Высочество указал на старика-аховмедца, стоявшего рядом, и тот вышел вперед.

— Расскажите, пожалуйста, что видели, — попросил Витольд Львович.

Миху показалось, что высокородный козлоногий нервно застучал копытом об пол. Но старик вроде не обратил на это обстоятельство ни малейшего внимания и стал рассказывать:

— Уже почти смеркалось. Я возвращался по мелкому поручению господина, — копыто при этих словах буквально застрекотало. Маар То Кин сделал паузу и продолжи: — И тогда увидел несчастного Рее Ол Дейна. Он уже был мертв.

— И никаких свидетелей?

— Ни одного живого существа.

— Может, вы что-то заметили?

— Заметил, мертвого Рее Ол Дейна, — огрызнулся старик.

— Тело Рее Ол Дейна сейчас…

— В вашем городском морге, — презрительно бросил Бруу То Вайл. — Ваше ведомство прислало какое-то предписание о «судебном осмотре и вскрытии тела в случае совершения злодеяния». Нам надо завтра сжечь его тело и отослать прах на родину. Я прибыл сюда от лица Его Величества обсудить вопросы мира, а моего соотечественника убивают на улицах Моршана!

— Мы обязательно найдем виновника. И я поспособствую, чтобы сегодня же вам отдали тело для «хаол ото».

Взгляд Бруу То Вайла изменился, в нем внезапно проступило уважение.

— Я буду вам очень признателен, — тон аховмедца потеплел. — Прошу прощения, я не запомнил, как вас зовут.

— Меркулов Витольд Львович.

— Вы мне нравитесь, Витольд Львович. Прошу вас, найдите преступника, и пусть его смерть будет долгой и мучительной.

— Я приложу все силы, — поклонился Меркулов.

Мих повторил движения господина, а пока нагибался, думал: «Это к чему хозяин все силы приложит: чтобы найти душегубца или убить его наиболее мучительно?»

Уже оказавшись в послушно ожидающей снаружи пролетке, орчук отер лоб и почувствовал, как взмокла спина. Не его это дело — вести переговоры, хоть и молчал, а вон как утомился.

— Любезнейший, в городской морг.

Извозчик выпучил глаза, но ума промолчать хватило.

— Что, Михайло, думаешь? — спросил Меркулов, когда пролетка покатила по мостовой.

— А что тут думать, — делано беззаботно отвечал орчук, хотя в голове у него все закипело. Как же, его сам господин спрашивает, — не говорят всей правды. У этого старика, как бишь его… Макар…

— Маар То Кин, — подсказал титулярный советник.

— У него глаза бегали. И рожу он два раза тер, верный признак.

— Так ты у нас физиогномист? — удивился Меркулов.

— Вы, господин, если обижать хотите, обижайте, я привычный, — потупился Мих. — Только просьба одна: на людях не поносите.

Витольд Львович рассмеялся, наверное, впервые за все время их знакомства. Ладно смеялся, по-мальчишески, закидывая голову и хлопая себя по колену. Вроде как ни старался быть холодным и сдержанным, а жизненный ключ все равно бил изнутри.

— Физиогномика — наука чтения человека по лицу. То есть посмотрел и сразу понимаешь, каков собеседник перед тобой: добр ли, зол, болен-здоров.

— Экие вы все слова придумываете заковыристые, — изумился большому уму господина Мих.

— А в общем ты прав. Маар То Кин волновался. Но говорил правду. Только ту, которую ему разрешил поведать Бруу То Вайл.

— Как же он говорил, ежели молчал?

— У аховмедцев, помимо своего языка, есть диковинный метод общения, придуманный чуть меньше ста лет назад неким Морз Эс Эмом. Это своего рода способ кодирования. Ну, то есть… — Меркулов увидел озабоченное лицо Миха и задумался, — смотри. — Он четыре раза постучал костяшкой пальца о деревянный обод сидения, причем после второго удара сделал небольшую паузу. — Это на морзянке