Ирра проводила в рубке управления столько времени, сколько могла, наблюдая за экраном, напрягая зрение, натруживая глаза в поисках хоть какого-то намёка на корабль, на котором находился ее брат. Харлоу заметил, что Конская Голова произвела на нее такой же эффект. Она сделала знак в её сторону, скрытный и быстрый, словно стыдилась его, и он понял, что это знак кташи, отгоняющий зло.

Долгое время казалось, что относительное положение крошечного корабля и большой черной туманности не меняется. Затем постепенно пылающая бахрома звезд исчезла с экрана, чернота разрослась и поглотила все поле зрения, потеряла очертания и наконец обрела четкий край, очерченный на фоне света далеких солнц, и в конце концов на этом черном краю показались огни двух синих тусклых звезд.

«Тетис» снизил скорость и прошёл между солнцами-маяками.

За ними была бухта, выемка на этом невероятном побережье. И вот теперь людей с «Тетиса» по-настоящему охватил страх — страх гораздо больший, чем любой, который они могли испытывать перед к деяниями людей или легендарных Ворнов. Это было нечто абсолютно первобытное, восходящее к истокам человечества, и связано оно было с ужасом перед тьмой, её чужеродностью и нечеловеческим могуществом.

Никто из них никогда раньше не бывал вблизи черной туманности. Здесь были смертельные ловушки, слепые зоны, где радар был бесполезен, где корабль был беспомощен защититься от дрейфующих звездных обломков, где вы могли врезаться в остывшую темную звезду, даже не подозревая о ее существовании. Теперь они, как муравьи, ползли по самому краю Конской Головы. Бухта был относительно узкой, и она петляла и извивалась между огромных хребтов черноты, мимо вздымающихся утесов пыли, которые поднимались на миллион миль к гребням, сверкающим огнями скрытых звезд, мимо расселин, которые уходили на миллион миль, чтобы превратиться в щербатую прореху, сквозь которую виднелись звезды, такие же слабые и далекие, как на Земле облачной ночью. Куда бы вы ни посмотрели — вверх, вниз, вперед или по обе стороны — эти невероятно огромные облака заключали вас в свою вечную черноту, словно накрыв покрывалами погребального ложа, приготовленного для какого-то бога.

Кволек покачал головой:

— Ради всего святого, — сказал он. — Если Ворны жили здесь, неудивительно, что они нашли способ покорить космос. Они были вынуждены!

«Тетис» все полз и полз по этой ночной расщелине, и вскоре впереди показался свет, сияние зеленого солнца, которое зловещим сиянием коснулось нависших над ним облаков.

Они подползли ещё ближе и увидели планету.

— Должно быть, это он, — сказал Гарсия. — Мир Ворнов.

— Если в легендах кташи хоть что-то есть, — сказал Харлоу. — В любом случае, это мир, куда ушел Дандональд и где сейчас Таггарт. Нам придется быть чертовски осторожными, следуя туда…

Ирра, сидевшая в задней части рубки управления, внезапно издала тихий звук, похожий на выдох.

Это был очень любопытный звук, свидетельствующий о страхе, слишком сильном для простого крика. Кожа Харлоу похолодела, словно от струи ледяной воды. Он повернул голову и увидел Кволека и Гарсию, которые застыли, уставившись на что-то позади него. Он увидел Ирру. Его охватила тошнота, смертельное чувство, что перед ним уже стоит нечто, выходящее за рамки человеческого опыта, каким он его знал. Он продолжал медленно поворачиваться, пока не смог разглядеть.

Он не ошибся. Из черноты Конской Головы и огня чужой звезды, бесшумно, не нуждаясь ни в неуклюжих доспехах, ни в герметичных шлюзах, к ним на корабль пришло нечто.

Ирра прошептала слово. Она прошептала его так тихо, что в обычных условиях он, возможно, и не услышал его, но сейчас оно отдалось в его ушах трубным звуком. Она сказала:

— Ворн!

ГЛАВА V

Во внешности Ворна не было ничего чудовищного или ужасного — никаких грубых уродств, шокирующих глаз. Он висел в неподвижном воздухе каюты — сияющее пятно, похожее на звездное облако, видимое издалека, так что отдельные точки света были не более чем бесконечно малыми искорками. Поначалу казалось, что составляющие Ворна молекулы неподвижны и неизменны, но по мере того как Харлоу всматривался, он осознавал пульсацию, колебания интенсивности, столь же регулярные и естественные, как дыхание, и это была та самая вишенка на торте, от которой его кровь застыла в жилах. Эта штука была живой. Создание из энергии и пламени, как гласили легенды, нечеловеческое, но живое, думающее, чувствующее, наблюдающее.

Наблюдающее за ним. Нечеловеческий странник между звезд, наблюдающий за ним и размышляющий о его судьбе.

Кволек что-то поднял и держал это, занеся руку для броска, но он просто держал это. Гарсия сидел. Его губы шевелились, как будто он торопливо молился себе под нос. Ирра очень медленно и тихо опустилась на пол в позе покорности.

Харлоу заговорил. Какой-то автоматический рефлекс привел его язык в движение, и с него сорвались слова, прозвучавшие так странно и нелепо, что ему стало стыдно, но он не мог придумать ничего другого. Эти слова пришли легко, прямо из Руководства. Он произносил их уже много раз.

— Мы принадлежим Звездной Разведке. У нас мирная миссия. Мы прибыли в ваш мир…

— ПРЕКРАТИ, МАРК!

Харлоу оборвал фразу на полуслове. Он уставился на Гарсию и Кволека. Ни один из них не открывал рта.

И все же кто-то заговорил. Кволек резко обернулся.

— Кто это сказал?

— Никто ничего не говорил, — прошептал Гарсия.

— Кто-то сказал. Сказал: «Кволек, положи этот дурацкий кусок железа, пока у тебя не свело плечо».

— Ты сумасшедший, — тихо сказал Гарсия и, казалось, вернулся к своей молитве.

— Марк, — снова обратился голос к Харлоу, — я кажусь тебе очень странным и пугающим, но это только потому, что ты еще не понимаешь научных принципов, которые делают возможным такое изменение формы. Мои атомы расположены в другом порядке, чем тот, в котором ты видел их в последний раз, но в остальном я почти такой же. Хотя нет. Не совсем. Но достаточно близко, чтобы я мог честно сказать, что я все еще Дандональд.

— Дандональд, — сказал Харлоу, уставившись на пятно колеблющегося сияния, которое парило в воздухе перед ним. И тихо добавил:

— Ради Бога!

Кволек и Гарсия повернули головы и посмотрели на него. Они заговорили почти одновременно.

— Дандональд?

— Вы слышали его, — пробормотала Харлоу.

— Они меня вообще не слышали, — сказал ему голос. — Вытряси паутину из своей головы, парень. Ты не можешь позволить себе сейчас быть глупым, у тебя нет на это времени. Это телепатия, Марк. Я общаюсь с вами напрямую, потому что это единственный способ, который у меня сейчас есть. К сожалению, у меня не хватит энергии, чтобы общаться со всеми сразу. Теперь слушай. Я так долго ждал тебя…

— О чем ты говоришь? — Гарсия обратился к Харлоу. — Что ты имеешь в виду, какой Дандональд?

— Тебе лучше потратить время и рассказать им, — сказал Харлоу пятну света. — Сомневаюсь, что они мне поверят.

Он закрыл лицо руками и с минуту тихо дрожал, пытаясь