меня. Считаю до пяти. Потом позвоню и тебя от меня отведут, если раньше голову не включишь, — скривила губки красавица. Ёжкина кошка, какой прелестный и карикатурный экспонат! Я не удержался от улыбки. В каком мире она крутится, что такое себе позволяет?

— Что скалишься, деревня? Думаешь на меня твои цацки действуют? — она кивнула на амулет одарённого. — Видала и подороже, и ранги повыше, — какая резкая метаморфоза. Девушка гордо откинулась, демонстрируя ухоженную фигуру. Типа не твоя и твоей не буду, потому кусай локти, баклан. Ну нельзя такое оставлять без внимания. Вот ведь незадача. Во сколько там у меня встреча с Гордеевым? Тут есть два пути у меня. Один — выйти на улицу и превратить её дорогую тачку в груду металлолома, убрав препятствие с дороги. Второй…

Я улыбнулся. Второй мне был сильно интереснее. Потому что разговор с артефактором о лояльности из головы не шёл. То, что получилось с Лизой — было неконтролируемо. Повторить подобное я, разумеется, мог. Но, простите, трахать всё что неодарённое и шевелится… Такое себе. Не одних же женщин в окружение набирать. Мужчины тоже нужны, и вот с ними я ничего такого делать вообще не собираюсь.

Бррр! Я передёрнулся и сосредоточился на девушке. Как вы, сударыня, кстати мне подвернулись. Сейчас на этой вот кошке и потренируюсь.

— Почему вы так грубите? — искренне поинтересовался я. — Я вас чем-то обидел? Но это же вы мне перегородили выезд, а не я к вам в ночном клубе домогаюсь.

— Ты не понял? Отошёл, я сказала! Я считаю. Один, — резкая, дерзкая, наглая. Какая прелесть. Спасибо за прививку против совести. Я сел за стол, напротив девушки. Ей двадцать лет, не больше, и уже такая злая.

— Жопу свою убрал из-за моего стола! — почти взвизгнула она.

— Вы восхитительно милы. Какая невероятная смесь очарования и дикого нрава!

— Не про твою пипиську, мальчик, — скривилась она. Да что такое, должны же у неё быть хоть какие-то тормоза! — Два!

Она подняла телефон, показала мне контакт «Тигрёнок»:

— На пять я нажму на вызов и для тебя всё закончится.

— Что же вас так поломало, девушка?

— Три, пацан. Он тебе ноги через рот вырвет. Он может, клянусь! Он для меня всё сделает.

— Ш-ш-ш. Тише, — я подался к ней, взял за свободную руку. Она попыталась отдёрнуть, но было поздно. Удар в контур уже пришёл. Лёгонький, скорее даже шлепок. Телефон медленно выскользнул из ладони девушки. Губы влажно приоткрылись. Так, теперь мешать копаться в своём богатом внутреннем мире она уже не станет. Будет сидеть покорно и тихо. Даже если я её сейчас на этом столе разложу — сопротивляться не будет.

Тело у неё шикарное, но вырубать девушек ради секса… Есть в этом что-то маньяческое. Не для того я к ней подсел. Ладонь незнакомки лежала в моей, а я медленно её поглаживал.

Девушка медленно сняла очки, изумлённо глядя на меня. Так, моторика в порядке, уже хорошо. Безвольное тело плюхнувшееся на стол хороший повод баристы вызвать полицию. Вон, как на нас он зыркает странно. Я подмигнул парню, и тот снова занялся протиркой кофейного аппарата. Я же вернулся к незнакомке. Зрачки расширенные, как у наркомана. Дыхание участилось. Рефлекс? Так, Илюша, по-моему ты куда-то по похоти ей вмазал, ну-ка отвлекись.

Исправлять случайно задетый чувственный узел я не стал. Как-нибудь она это переживёт. Да и приятно, когда стерва вдруг так меняется. Маленькая месть. Ничего, со временем очнётся. Гораздо интереснее где центр вот такого скотского отношения к окружающим. Здесь? Я надавил, наблюдая за жертвой.

Та облизнула пересохшие губы, подалась ко мне на встречу, но затем одёрнулась, опомнившись. Красотка мотнула головой, посмотрела на мою руку, поглаживающую её, потом снова поймала мой взгляд, снова уставилась на руку. Я улыбался, и контур мажорки под моими касаниями плавился, будто мороженое в горячих ладонях. Осторожнее, Илья! Мы же не хотим её убить, правда? Мы ведь хотим сделать мир чуточку лучше. Обучить правилам парковки, например. Вшить это в подкорку, хехе. Понять как это вшивать!

Где она прячет свою сучью сущность⁈

Руку красавица выдирать уже не пыталась. Покорная, очарованная, она почти не дышала, пожирая меня ошарашенным взглядом. Я же копался в ей контуре, уже без улыбки. Потому что не понимал, как это работает. И с каждым мигом понимания будто бы меньше становилось. Твою ж бабушку. Этим ведь можно управлять, когда речь идёт не об одарённых. Кратковременную страсть и любовь я вызвать могу. Но с высокой долей вероятности также угроблю носителя. Зависит от силы воздействия, но это всё равно удар по площадям. А что с лояльностью? Как её прошить.

Так, вроде бы здесь что-то похожее.

Она снова вздрогнула, медленно моргнула, блаженно выдохнув. То? Не то? Ох ты ж ёжик! Точно не то.

А это у нас что такое⁈ Среди энергетических линий обнаружился чёрный колючий комок. Раковая опухоль души, честно слово. Мерзкие сгустки оплели каналы, будто паутина. Я внимательно и осторожно растворил сгусток. Может временно, может жизнь девицы резко изменится. Наверное, так её стервозность и выглядела.

— Кто ты? — вдруг выдохнула незнакомка. — Умоляю, скажи кто ты? Чего ты хочешь? Просто скажи, я всё сделаю.

Так. Во-первых я вымотался. Во-вторых немного разозлился на свою, скажем так, неудачу. Это определённо не лояльность. Скорее всего перебрал с воздействиями. Близко, но не те узлы задел, или слишком уж жёстко. Нижние отделы трогать вообще нельзя, там недекватная реакция.

Впрочем, первый блин всегда комом. Отойдёт дамочка.

— Я сделаю для тебя всё, просто скажи имя. Хочешь сладких апельсинов⁈

Я взял её кофе, сделал глоток с той стороны чашки, где не было следов помады. Ну, ничего так, с ванилью. Вкус неплохой. Я медленно поставил кружку на место.

— Машину уберите, пожалуйста, — улыбнулся ей.

— Да-да, конечно, конечно, — торопливо закивала она. — Но прошу, скажи своё имя! Умоляю. Где я могу найти тебя, малыш? Я Анжела Быстрова. Недавно в городе. Не знаю сколько ещё буду здесь. Может… Выпьем кофе? Или пива? Хочешь, сходим куда-нибудь? Хочешь, мы… Ну…

Она чуть зарделась на этом «мы». Точно перебрал.

— Машина, — вежливо напомнил я.

Бариста с выпученными глазами снова торопливо отвёл взгляд, когда я обратил на него внимание. Вот и верно. Ты ничего не видел, ничего не знаешь. Девушка на высоких каблуках пошатываясь дошла