Шрифт:
Закладка:
Значит, это его машина. Красивая. Ему идет.
– Нет, не хочу под ногами путаться, – повторяю его же слова маме, она немного хмурится. Скорее всего хочет сказать, что мне будут рады, да и стоит просто проявить уважение. Но я не смогу. Для меня сегодня и так слишком много впечатлений. – У меня голова болит, мамуль. И к сессии нужно готовиться. Я поднимусь к себе, хорошо?
Прошу с мольбой, зная, что мама сжалится. Она прижимается губами к моему лбу, смотрит внимательно, а потом кивает:
– Хорошо, кызым. Я передам от тебя приветствие.
– Спасибо, – обхожу маму, прошмыгиваю мимо полуоткрытой двери за ее спиной, надеясь, что отец меня не заметит и не тормознет.
Продолжаю подслушивать, медленно и аккуратно поднимаясь по ступенькам вверх.
По звукам угадываю, как мама опускает на столик поднос, начинает расставлять посуду. Говорит что-то, там опять смеются.
Мне не стоило бы, но прежде, чем повернуть на пролете, я сжимаю перилла и опускаю глаза. На секунду цепенею, прирастая ступнями к дереву.
По мне скользит знакомый уже взгляд, на миг задерживается на лице, а потом быстро возвращается к отцу.
Он наверняка замечает, как я срываюсь с места. Только не знает, что из моей груди при этом вылетает сердце.
Глава 6
Глава 6
Айлин
Стою у здания областной прокуратуры. Чувствую себя идиоткой, а еще так сильно злюсь на Бекира, что даже на время забыла о главной своей радости: брат наконец-то оттаял.
Держал дистанцию почти месяц. Холодно принял поздравления на свой Днем рождения, имитировал при родителях нейтралитет, а когда мы оставались наедине – игнорировал.
Что именно стало причиной моего прощения – не знаю, но неделю назад, когда брат сам подошел, у меня упала гора с плеч. Я даже расплакалась, он успокаивал. Говорил, что маленькая дурочка, а я и не спорила.
Сегодня мы с ним договорились вместе съездить в торговый центр, выбрать нашей мамочке подарок – у нее через неделю сорокапятилетний юбилей.
Весь день в университете я думала только о том, как мы с Бекиром проведем время. Легко сдала зачет, отбыла консультацию перед важным экзаменом. Получила один автомат. Но когда перезвонила брату, Бекир трубку не взял. Через пять минут тоже. И через десять… И через пятнадцать…
Выхода у меня было два: ждать, сев в одной из кофеен рядом с университетом, или устроить перехват. Я выбрала второе. Теперь очевидно: поступила неправильно.
И из-за этого сильно-сильно злюсь уже на себя.
Вышагиваю вдоль высокого забора с установленными по углам камерами, по десятому разу считая надоевшую уже кораллово-серую плитку. Обнимаю плечи руками, потому что на улице сегодня неожиданно прохладно. Время от времени достаю из сумочки и смотрю на разряжающийся телефон, на котором по-прежнему нет входящих от брата.
Это значит, что минут через пятнадцать придется заказывать такси и ехать домой, потому Бекир меня просто не найдет.
Мимо проходят трое мужчин в слегка смятых рубашках. Я ускоряю шаг и стараюсь сильнее скукожиться. Даже дыхание задерживаю. Они ограничиваются навязчиво заинтересованными взглядами, а я выдыхаю. Хотя бы так. И на том спасибо.
Волнуюсь не потому, что дикая, а потому, что стоять здесь – на самом деле не очень комфортно. Много внимания. Несколько раз я видела, как внутрь заводят людей в наручниках. Один из них пытался вырваться и кричал что-то. Может придумываю, но казалось, что мне.
Кто-то из сотрудников тоже подходил знакомиться.
В каждый из таких моментов мое сердце ускорялось, я в голове просила Бекира хотя бы перезвонить, а еще тихонько ругала благодетеля моего старшего брата – Айдара Салманова. Нового областного прокурора. Нашего.
Теперь, к своему огромному сожалению, я знаю о нем много. Слышу часто. В основном – восторги.
Выпускники юридической магистратуры обязательно проходят производственную практику. Мой брат всегда мечтал о работе в прокуратуре. Я понятия не имею, почему. Впрочем, как и чем занимается прокуратура. Но он о своем желании не раз и не два говорил отцу.
Бекир с друзьями долго пытались добиться разрешения пройти практику в городской прокуратуре, но там их футболили.
А вот наш Салманов, похоже, решил, что в практике студентов нет ничего ужасного. Теперь Бекир каждое утро ездит сюда и сидит до поздней ночи. Возвращается домой уставшим и довольным. Я не думаю, что ему поручают что-то важное, но выглядит он в последнее время деловым перцем.
Если я правильно поняла, Салманов дал разрешение на практику не только Бекиру, но еще пяти таким же горящим идеей прокуратуры однокурсникам моего старшего брата. Поэтому теперь он немного для всех герой.
Я рада.
Не рада, что для него герой – волнующий меня Салманов.
У Бекира как будто больше нет ни одной темы. Только «мы с Айдаром Муратовичем». «Айдар Муратович». «Салманов». «Наш главный».
Брат ходит за ним по пятам. Конечно, учится всему и это прекрасно, но принимать его абсолютный восторг человеком, который меня больше пугает, чем нравится, я не могу.
Зато теперь знаю, что ему тридцать три. Он приехал в наш город по назначению. До этого работал на высоком посту в Генеральной прокуратуре. Бекир говорит, что он – гений от юриспруденции. А еще очень честный и взвешенный человек.
В ответ на эти рассказы я кривлюсь и молчу. Вспоминаю его взгляды, слова, придумывая за него его же не самые лучшие мысли. Зачем я его демонизирую – не спрашивайте. Мне так легче. Потому что мой воздух всё больше наполняется его присутствием. Я боюсь задохнуться.
Вижу, что из-за угла поворачивают двое мужчин. Когда они выходили из здания, один из них разглядывал меня очень пристально. Сейчас улавливаю момент, когда опять замечает и глаза сразу зажигаются. Если пересечемся, он заговорит. Будет тупо, неловко. Это точно лишнее.
Поэтому разворачиваюсь на половине своего бессмысленного пути и начинаю двигаться в обратную сторону – к парковке.
Мне кажется, я даже молодого охранника в военной форме забавляю. Он несколько раз выходил на крыльцо покурить. Спасибо, хотя бы не подкатывал.
Не оглядываюсь, но по приближающимся голосам понимаю, что мужчины меня догоняют. А сама ускориться не могу – будет выглядеть, как побег. Поэтому продолжаю делать вид, что часовые прогулки перед прокуратурой – просто мое хобби. Разблокирую телефон и в очередной раз набираю Бекира. Он, конечно же, не берет. Я тихонечко ругаюсь себе под нос, а потом еще
