Стоя на крыльце правления, я медленно вдыхал ночной воздух. Пойти поспать? Хотя оно мне надо, опять выслушивать ворчание над ухом? Бабке, у которой я снимаю койко-место, вечно все не нравится. Хотя... по таким погодам наверное можно и на сеновал уже. Решено, сгребу остатки и устрою себе отличную лежку.

– Александр Васильевич, разрешите вопрос?

Пока я размышлял, из ЗИСа неслышно вышел Зинчук. Ничего себе, он откуда-то уже вызнал мое имя-отчество. Я кивнул, немного удивленный таким изменением отношения ко мне.

– А как вы вот так на машине сделали? – он изобразил руками какую-то сложную фигуру – Ну чтобы раз и вот так...

– Не знаю – легко соврал я – просто почувствовал, как она в руках воспряла и выполнил ее желание.

– Это так? – ну вот, еще один раскрытый рот.

– Понимаешь, машины для меня... Ну они как живые существа. У каждой есть свой характер и чувства. Вот к примеру мой грузовик. Хоть и полуторка, но по характеру он как... Ну чтобы тебе было понятнее, как женщина. Вот у нас есть доярка, Агрипина. Здоровенная такая, у нее рука что твоя нога. Давеча забор правили, так она в каждой руке по свае носила, не напрягаясь. Добрая такая, хоть немного неуклюжая из-за своих размеров. Подойдешь к ней, слово вежливое скажешь, она и молока в ответ нальет и флягу полную в кузов поможет забросить. А огорчишь невниманием, так все – пиши пропало. Васька наш, конюх, как-то отказался подвести ее, дескать кобыле тяжко, так теперь... – я махнул рукой

– А грузовик-то тут каким боком?

– А он как Агрипина. Ежели ты к нему с лаской, перед выездом уровень масла глянешь, проверишь, не болтается ли где чего, при заводке прислушаешься к звуку мотора, то и полуторка тебя в ответ довезет куда надо без поломок. Но ежели ты наездник и только бензин заправляешь – непременно получишь от всей души по всему организму. Кузов откроется на перекрестке или шланг какой лопнет, причем в самый неподходящий момент.

– Так у нас в гараже механики на то есть, мне-то зачем туда лезть – Зинчук сдвинул на затылок кепку.

– Так и у лошадей конюх есть, но спроси любого возничего – все как один, в кармане краюшку или морковку таскают.

– Ну ты сравнил лошадь с машиной!

– Сравнил. Вот твой ЗИС – он... Он как служебная собака. Сидит на цепи около будки и гавкает на всех. Вся у нее радость в том, что вовремя дежурный покормил. А я ее с цепи спустил и дал немного лапы размять...

Зинчук как-то странно глянул на меня и медленно пошел вокруг машины, явно пытаясь увидеть в ней что-то новое. Почесав грудь под рубашкой, я усмехнулся. Ну-ну, ночью да в тусклом свете лампочки... Да и не смотреть надо, а чувствовать.

– Ну а наш трактор это кто по-твоему?

Я обернулся. На крыльце стоял Панас Петрович и поглядывая на меня, скручивал самокрутку.

– Так лайка сибирская. Ну помните, нам кино показывали про народности? Там они у якутов сани таскают. Вот и наш «сталинец» такой же! – я шутливо высунул язык и наклонив голову, часто задышал – счас добегу и хозяин меня покормит! И погладит! И колтуны вычешет! Я хорошая собака!

– Хе-хе, а ведь верно! – тракторист выпустил облако дыма – на поворотах словно мой Тузик зад подкидывает.

– Так, товарищи! Повеселились немного и хватит – на крыльцо вышла председатель – это для городских завтра выходной...

***

Припарковавшись на привокзальной площади, я уселся поудобнее и скрутив из обрывка газеты кулек, достал из кармана жменю семечек и принялся грызть их, аккуратно сплевывая шелуху. Слушая свистки паровозов, я наблюдал за приливами и отливами человеческого моря. Вот вроде еще не курортный сезон, а толпы людей, увешанные свертками и баулами, стройными колоннами, переругиваясь между собой в узких проемах дверей, втягиваются в здание вокзала.

– Привет, ты какими судьбами здесь? – на подножку вскочил вихрастый парень. О, старый знакомый.

– Вась, привет! – я аккуратно обтер от семечек правую руку и поздоровался - Да я вот московский жду, приказали встретить пополнение.

– О, и мне тоже! Будь другом, присмотри за моей? – он махнул рукой в сторону своего грузовика – а то страсть как до отхожего места охота, а там у меня в кабине продпаек на неделю. Ежели кто учует и стащит, то от голоду помру же...

– Хорошо. Но смотри, не так как в прошлый раз. Ладно ты там без водки остался, а тут я перед людьми позориться не собираюсь...

Махнув в ответ рукой, Васька побежал в сторону вокзала. Хороший парень, но как лясы поточить – так только его и ждешь. Как увидит какую красивую, так все - пока не наговорится, фиг оторвешь. По-моему, ему сам процесс нравится гораздо больше, чем результат. Которого, кстати, мы ни разу не наблюдали...

– Товарищ, а вы, случайно, не из «Верного Пути»? – повернувшись, я увидел стоящую около двери молодую девушку. Неужели поезд уже прибыл?

– Нет, «Рассвет» – я покачал головой – а рядом, вон, «Власть Советов» стоит.

– Товарищ, так будьте добры, подскажете, где мне найти нужного водителя? – она поставила чемодан на землю и принялась обмахиваться косынкой.

Я вылез на подножку и огляделся. «Пламя», «Путь к коммунизму», «Завет Ильича»...

– Вон, два ряда вперед и через три автомобиля налево. Там у грузовика в кузове свежие доски, не перепутаете!

– Вот спасибочки... То-о-ся, тут твоя машина! – внезапно она закричала кому-то в толпе.

Проталкиваясь через толпу, к нам подошла плотная группа парней и девчонок, увлеченно болтавшая про какой-то фестиваль. Это они о чем? Шестой всемирный фестиваль молодежи и студентов. Странно, до него еще два года, а они уже.

– Это вы колхоз «Рассвет»? – еще одна девушка. Какая миниатюрная... Я кивнул.

– Анастасия Веревкина, направлена к вам – она ловко шагнула на заднее колесо и подтянувшись за борт, запрыгнула в кузов – Ань, давай живее!