Что за правила?»

«Правил несколько. Первое: могу ли я рассчитывать, что ты будешь на месте, когда я захожу?»

«Зависит от того, когда ты заходишь».

«Давай возьмём понедельник и пятницу примерно в это же время».

«Давай я заранее буду предупреждать, если буду отсутствовать».

Я достаточно хорошо знал инопланетян, чтобы не тратить время на споры.

«Ладно. Но не могла бы ты отсутствовать как можно реже?»

«Когда я здесь, то отсутствую где-то в других местах».

Я вздохнул.

«Второе правило: я задаю вопросы, и ты на них отвечаешь. Справедливо?»

«Зависит от вопросов. А что если захочу спросить я?»

«Что если ты подождешь, пока я задам все свои вопросы, а потом задашь свой?»

«А что если мы будем задавать их по очереди?»

«Чёрт подери, флед. Ты обещала сотрудничать!»

Она резко прыгнула на стол. Это было настолько неожиданно, что я тоже подпрыгнул в кресле. Не потребовалось много времени, чтобы заметить, что под её задранной сорочкой не было никакой одежды. Её ноги были раздвинуты.

Я отвернулся — то ли из скромности, то ли от отвращения.

«Окей» — произнёс я, запинаясь и смотря в сторону — «следующее правило: ты сидишь на кресле, предназначенном для пациентов, а я сижу за столом».

Она перепрыгнула в кресло, скрестила волосатые ноги и положила подбородок на руку, очевидно имитируя серьёзного слушателя. С этого и начались наши беседы, хотя я до сих пор не могу понять, кто у кого брал интервью.

«Ну ладно. Первое, что хотелось бы знать: чем ты занималась в Конго? Помимо осмотра достопримечательностей, конечно».

Ковыряясь в носу, она ответила: «Искала обезьян, не относящихся к человеческому виду»[39].

«Не относящихся?»

«Люди относятся к семейству обезьян, ты не знал?»

«Я не обезьяна».

«Говоришь как сторонник видовой дискриминации».

Она покатала содержимое ноздри и засунула в рот. Не смотря на отвращение, я придвинулся к ней.

«И как, нашла?»

«Немногих. Большинство уже уничтожено».

«Большинство каких видов?»

«Шимпанзе, горилл, бабуинов, мартышек и всех остальных».

«Кто их уничтожил?»

Флед фыркнула.

«Снова косишь под дурака, джин? Это срабатывает с пациентами, но не со мной».

«Нет. Я имею в виду, что это же незаконно — уничтожать обезьян».

«Ты когда-нибудь слышал о торговле мясом, доктор? Слышал про убийство родителей с целью похищения детёнышей на продажу? Или о чём-нибудь ещё, приносящем прибыль».

«Торговле мясом обезьян?!»

«Почему бы тебе не начать носить прибор для слабослышащих и сэкономить нам кучу нервов?»

Конкретно эта капэксианка с каждой минутой раздражала меня всё больше и больше.

«Ну хорошо, чёрт побери! Постараюсь не повторять за тобой! Под „торговлей мясом“ ты имеешь в виду…»

«Именно это. Обезьяньи мозги на ужин».

«Ты не могла бы, пожалуйста, перестать читать мои мысли? Это сбивает людей с толку, знаешь ли».

Она отдала честь.

«Как скажешь, босс. Просто пыталась сэкономить тебе время».

«Спасибо!»

«С этого и начался СПИД: кто-то съел мозг обезьяны».

«Да, слышал о таком».

«А теперь у вас коровье бешенство и птичий грипп. Не говоря уже о сердечных заболеваниях, раке и так далее. Оставьте животных в покое, док — и проживёте дольше».

«Ещё раз спасибо. Замечу, что в Африке всё ещё можно встретить миллионы обезьян и… других существ, даже не смотря на „торговлю мясом“».

«Вернее сказать „тысячи“. Может, несколько тысяч, если учитывать всех больших обезьян на ЗЕМЛЕ, но их количество уменьшается ежеминутно. Только популяция сапиенсов растёт неуклонно».

«И как, наткнулась на обезьян? Что узнала про них? Ты ведь прибыла, чтобы передать им знания, правильно?»

«Нет, идиот. Я прибыла перенять их опыт. Людям он пока неинтересен».

«Ну хорошо — и чему же они тебя научили?»

«Многому. Они больны и устали прятаться от „голых зверей“, как они вас называют. Им особенно обидно, что они не сделали ничего плохого, чтобы их так яростно преследовали и истребляли».

Внезапно она усмехнулась и положила ногу на стол.

«Ты уверен, что не хочешь…»

«Уверен, не хочу».

«Ты, наверное, прочёл мои мысли».

«Даже не думай об этом! Если ты не перестанешь приставать ко мне, я вышвырну тебя отсюда, и ты будешь вынуждена искать кого-то другого, кто „приютит тебя“».

«Это потому что я „обезьяна“, да?»

«Нет! Точнее — да, и это тоже. Мы не занимаемся сексом с животными на этой планете».

«Я не более и не менее животное, чем ты сам! Хочешь сказать, ты тот, кто поддерживает видовую дискриминацию? Да? Это так?»

Она начала мастурбировать. Я снова отвернулся.

«Нет, чёрт возьми! Я просто не хочу иметь интимных отношений с… с чёртовой обезьяной!»

«Шовинист! Шовинист!»

Я поднялся.

«На сегодня мы закончили. Увидимся в пятницу».

Я направился к двери, затем развернулся и добавил: «Но только если ты обещаешь вести себя прилично!»

«Я веду себя прилично, док» — прокричала она в ответ — «На КА-ПЭКС со стороны орфа было бы невежливо не предложить себя. Не хочешь отличного секса — твои проблемы».

Я вздохнул.

«До свидания, флед. До пятницы».

Я зашаркал прочь вниз по лестнице, оставляя её развлекаться любым способом, который она сочтёт уместным.

* * *

Надеясь, что флед не последует за мной, я нырнул в какое-то пустое помещение, чтобы собраться с мыслями и обдумать нашу следующую встречу. Вместо этого я наткнулся на «доктора» Клэр Смит, считающую себя штатным психиатром. Она читала журнал. Проблема с подобными пациентами в том, что они и правда хорошо разбираются в психиатрии, а в некоторых областях — даже лучше настоящих специалистов. И уж точно больше меня, поскольку я ушёл на пенсию и давно перестал следить за профессиональной литературой и последними открытиями в своей области. Клэр любит давать советы своим «коллегам», а те отшучиваются, чтобы не спровоцировать у неё глубокую депрессию.

Я сел рядом с ней за журнальный столик и поднял тему флед. Она понимающе улыбнулась и ткнула в журнал на заголовок статьи, которую читала: «Психиатрические пациенты, не относящиеся к человеческому виду». Я представил себе корову или свинью, лежащую на кушетке психоаналитика, но речь шла о пациентах, которые не относят себя к роду человеческому. Должен признать, я ещё не читал этой статьи и вряд ли бы прочёл, если бы не «доктор Смит».

«Значит, вы уже встречались» — я сделал вывод.

«Да, встречались. Что о ней думаете?»

У Клэр была привычка меняться ролями с собеседником.

«Ну, я совершенно не представляю, что с ней делать. К тому же некоторые пациенты не испытывают к ней симпатии. Есть мысли на этот счет?»

«Она