Шрифт:
Закладка:
– Благодарим двух королей за щедрые дары, поданные нам на стол, – пробормотала она, прижимая труп к груди. – И пусть эта душа доберется до Вечного древа и сподобится пробуждения. – Горло сдавило от нетерпения. Эрис стала растирать шею, перепачкав себе губы кровью.
На пепел пролилось еще несколько капель, и они тоже обернулись черными юркими пятнами. Эти пятна росли с каждой секундой и вдруг превратились в миллион костлявых рук, что жадно тянулись к Эрис.
А следом ее оглушил рык. Она отдернула руку от шеи. Земля содрогнулась, ветви деревьев с треском схлестнулись. Голод Эрис оказался куда сильнее тревоги. Крепче прижав к себе добычу, которая все сильнее пачкала кровью доспехи, девушка бросилась было к проему в горе. Но ее хватило на несколько шагов. Тело обессилело, а выпускать котенка из рук совсем не хотелось. Еда, еда, еда – вот что сейчас было нужнее всего.
Ноги заплелись, и она упала. Голова соприкоснулась с чем-то похожим на мягкую подушку, а потом на грудь навалилась страшная тяжесть. Добыча выпала из ее хватки. Эрис попыталась поднять руку, чтобы ее перехватить, но силы едва хватило даже на вдох.
Ну вот он, конец всему. Ее взгляд метнулся от фигуры великана, пригвоздившего ее к земле, на когтистую лапу, готовую разодрать ее в клочья. За перекрестьями ветвей проглядывал звездный покров, на который она всегда так любила смотреть.
Эрис закрыла глаза, нисколько не сопротивляясь.
Глава седьмая
Невнятное бормотание, треск. Земля под Эрис была теплой и мягкой.
Она проснулась и обнаружила, что лежит на кровати с пологом из ярко-красного шелка, под тяжелым одеялом, на котором вышиты узоры с цветами и животными. Изголовье было украшено золотом и разноцветными драгоценными камнями. Они мерцали в отсветах огня, горящего где-то за завесой.
Неужели путь к Вечному древу устлан такой роскошью? Девушка потерла лицо. От этого нехитрого движения рука задрожала, а по пальцам разлилась слабость. Надо же, я жива, подумала Эрис. Но ее радость что-то омрачало – какое-то чувство, которое она не в силах была описать. Казалось, у нее что-то отняли.
Не без труда она выбралась из-под одеяла. По обнаженным рукам скользнула ночная прохлада. Щурясь в темноте, она ощупала себя – доспехи и обувь никто не тронул. Оставалось еще выглянуть за полог, хотя ей страшно хотелось накрыться с головой одеялом, снова спрятаться во мраке. В этой бархатной тюрьме ей ничего не грозило.
Девушка сделала глубокий вдох. Меж алых занавесей проглядывала комната, отделанная камнем. На полу лежали разноцветные ковры. В просторном кресле, обитом тканью, сидела, согнувшись, фигура, заслоняя красновато-желтое пламя в камине у дальней стены зала. Из головы незнакомца торчали длинные черные рога. Он не сводил глаз с окна, украшенного тремя остроконечными арками. Должно быть, Эрис нарушила тишину движением или вдохом, потому что он тотчас же обернулся к ней. Рогатый великан поднялся, и его тень застлала всю комнату – до того высок он был. Его лицо скрывал мрак.
– Ты отняла у меня святыню, – произнес он таким низким голосом, что его эхо отдалось у Эрис в висках. – Отвечай мне, а не то в огонь тебя брошу.
– Простите, мне… очень жаль, – сказала девушка. – Я не знала… – Она попыталась набрать воздуха в легкие, но доспехи стиснули грудь. – Если хотите меня убить, убейте поскорее.
Незнакомец едва заметно отпрянул.
– Почему ты не сопротивляешься? Что в лесу, когда я на тебя напал, что сейчас. – Интонации рогатого существа напомнили Эрис молитвы на древнем языке – песни, которые пели на церемониях священники и никто больше.
– Я не боюсь смерти. Наоборот, буду ей рада.
– Объяснись.
Эрис принялась рассматривать свои ногти, покрытые засохшей кровью.
– Моя жизнь ничего не стоила. Я сбежала от всего, что знала, в мир, который тоже оказался мне не рад.
– Лучше жить несчастно, чем не существовать вовсе.
Ей вспомнились синевато-зеленые вены на отцовской шее, похожие на цепкие корни.
– Если ты одинок, едва ли.
– Кажется, понял. Ты потеряла кого-то.
– Да, – коротко ответила Эрис. Пускаться в подробные объяснения не хотелось.
Оно подняло обмотанную тканью руку и указало на броню.
– Второй вопрос. Доспехи. Что на них за знак?
Эрис опустила взгляд. Древо, выгравированное на коже, сверкнуло в отблесках огня.
– Это Вечное древо. Символ города, откуда я сбежала.
– А ты, значит, городской солдат, – понизив голос, заключил великан.
Эрис покачала головой.
– Я служила в пехоте, но в битвах не участвовала. Ходила в патруле, стояла на страже.
Он хотел что-то возразить, но осекся на полуслове и попросил вместо этого:
– Опиши свой город.
Ливень, голод, скорбь и усталость вытеснили из Эрис всякое любопытство. Ее мало интересовала личность великана, устроившего ей допрос, да и причина тоже. Все ее мысли были о еде.
– Сверкающий бриллиант. Путешественники зовут его Кешгиум, а мы, местные, – просто город. Там есть все: ткани, посуда, рынки, магазинчики. Ягнятина, лепешки, вино, сушеная рыба, которую вывешивают у магазинных вывесок. Все дома, все стены там беленые, а статуи сплошь золотые. А еще там можно отведать жаркое из баранины с овощами, плов с морковью и…
– А кто сейчас правит городом? – перебил ее великан.
Мысленно Эрис так глубоко нырнула в море еды и напитков, что с трудом вспомнила лица тех, о ком ее спросили.
– Совет трех и… Верховный священник.
Незнакомец стоял неподвижно. Эрис чувствовала его пристальный взгляд.
– И последний вопрос, – произнес он наконец. – Как тебе удалось сделать так, что в полях расцвели розы?
– Что?
Великан поставил на пол между ними широкую чашу. Эрис нагнулась вперед, чтобы лучше ее рассмотреть. Ее кости скрипнули, а голова закружилась так, что пришлось схватиться за края кровати. Чаша была полна кровавого пепла, над которым темнело несколько черных бутонов роз.
Так это просто розы. Миллионы тонких рук, которые тянулись к ней из ручьев крови убитого детеныша пантеры, ей просто привиделись. Наверное, в тот миг у нее помутился рассудок.
– Простите, если провинилась, – сказала она. – Я ведь и не знала, что так вышло.
– Ты же видела, какая тут земля. Сплошь песок и пепел. Ничего здесь не растет. Я очень… очень давно пытаюсь возродить тут жизнь. Пантера была единственной моей удачей, единственным товарищем, да и того ты отняла. – Он опустил взгляд в пол, устланный коврами. – Детеныш много болел, – продолжил он. Голос стал чуть тише. – Я пытался его выходить. Думал, прогулки на воле пойдут ему на пользу.
А она поймала его и перерезала ему горло.
– Мне очень жаль, – повторила Эрис. Каждый раз, когда она произносила эти слова, они словно потихоньку теряли смысл, но, что еще делать, она не знала.
Незнакомец распрямился и отмахнулся от ее извинений.
– Не случайно ведь это произошло при тебе. Ты совершила убийство, но от пролитой крови расцвели розы – и это в краю, где сама земля изничтожает все живое. Неужели ты не понимала, что делаешь?
– Нет.
– Выходит, у тебя есть природная склонность к магии, о которой ты ничего не знаешь.
Девушка тихо рассмеялась, и нутро тут же пронзила боль.
– У меня? К магии? Ее ведь давным-давно уничтожили.
– Кто это тебе такое сказал? – изумленно спросил незнакомец.
– Так в книге написано.
– В какой еще книге?
– Про двух королей, Саулоса и Ананоса, – пояснила Эрис. Теперь ей хотелось одного: чтобы этот допрос поскорее закончился. – Вы что, не читали?
Незнакомец выдержал паузу. Он еще сильнее распрямился. Теперь уже вся комната оказалась в его тени. Эрис испугалась, что ляпнула что-то не то, но руки и так дрожали от того, что она приподнялась на кровати. Если броситься бежать, далеко она не уйдет.
Великан слегка опустил голову, наставив на нее рога.
– Магия здравствует и процветает. Даже когда время изничтожит землю, а наши тела сгниют, бездонный источник, из которого мы ее черпаем, не иссякнет. Магия живет в каждом из нас, и положить этому конец сможет лишь тот, кому под силу осушить океан.
– Нет у меня никаких магических способностей, – отрезала Эрис. – Магия убивает, и только. А я не хочу быть убийцей.
– Магию можно использовать и для других целей. – Великан указал на прикроватный
