Шрифт:
Закладка:
И у боксера, уж не обессудьте, тут же сработал рефлекс.
Коронная двойка в солнышко и челюсть нокаутировала буяна минимум на минуту.
— Надеюсь, ты его не прибил? — неожиданно хладнокровно поинтересовалась спрыгнувшая с подоконника сестренка болезного.
— Да не. Ща полежит чутка, и очухается. Я ж его так, любя, приложил. Даже синяков от ударов не останется.
— Вот и ладно. Хоть поговорить сможем спокойно без этой истерички, — хмыкнула девушка.
— О чем говорить-то?
— О делах наших скорбных, млять!.. Бин Сань, не тупи. Как вас, вообще, угораздило связаться с этим отморозком Кабаном?
— А че, ты его знаешь?
— Да кто ж его на районе не знает-то⁈
— Про дела с Кабаном ты у братишки лучше своего спроси, — перевел стрелку я. — Он с этим кренделем договаривался. Меня лишь дурман-траву в гараже к сроку вырастить попросили. А я это дело хорошо умею — ты ж знаешь.
— Два дебила, блин!.. И че вот теперь, спрашивается, нам делать-то?
— Нам?..
— Ой, вот только не надо, — сделала раздраженную отмашку рукой Ву Хо. — Че я родителям скажу, если с придурком-братом что-то серьезное случиться? А Кабан отморозок лютый.
— Ну, так-то…
— Да заткнись уже, герой!.. Короче, я так решила. Должен же остаться рядом с вляпавшимися в дерьмо идиотами хоть один здравомыслящий человек.
— Ну мы, так-то…
— Слышь, хорош, а!.. Времени мало, вон он уже ногой дергать начал, кажись просыпается. Давай по делу… Сколько Кабан вам за траву обещал?
— Вроде на сто тысяч юаней они с Ва Гонем добазарились.
— Да вы просто сказочный чудаки! — закатила глаза Ву Хо. — Это ж в пять раз дешевле реальной цены оптовой партии пяти кило дурман-травы.
— А ты откуда знаешь?
— Не важно. Ща главное потеряшку до четырех нам обратно вернуть. Какие у тебя мысли на этот счет?
— Да какие тут могут быть мысли… Оторвавшийся пакет стопудово шлепнулся куда-то во двор…
— Да это ежу понятно, — перебила Ву Хо. — Но там сугробы ближе к середине практически в мой рост. А куда подхваченный ветром пакет зашвырнуло нифига непонятно. Из окна ямы от его падения в снегу разглядеть я не смогла.
— Это, потому что здесь пятый этаж. Надо из подъездного окошка глянуть, с площадки между первым и вторым этажами, там до снега не далеко совсем. Возможно, оттуда дырку от падения разглядеть и получится.
— Очень на это надеюсь. Потому что втроем перелопатить весь снег во дворе нереально будет даже за сутки…
— Что со мной? — пропыхтел очнувшийся Ва Гонь. — Я снова потерял сознание, да?.. Ё-ё, че так рожа-то болит?
— Давай, братишка, поднимайся, — подбежала к брату и стала помогать ему встать на ноги Ву Хо. — Нам нужно скоренько одеваться, доставать из чулана лопаты и спускаться с ними вниз.
— Нафига?
— Че забыл, бедненький, обо всем, когда башкой об под звезданулся? — участливо провела ладонь брату по волосам Ву Хо и, цапнув в конце его за загривок, злорадно прошипела в ухо: — Но я тебе, говнюк, сейчас напомню! — И тут же стрельнув глазками в мою сторону, зло фыркнула: — Ну а ты че там застыл? Живо вали к себе одеваться!.. Встречаемся через пять минут в подъезде.
Ну чисто тренер на сборах. Аж до дрожи. Прям: брр!..
Разумеется, я без звука свалил в указанном направлении.
Глава 12
— Что так долго-то? — приветствовала мое появление на лестнице Ву Хо.
— Бин Сань, это че у тебя там за хрень? Где лопата-то? — вторил сестре Ва Гонь.
Одетые по-зимнему друзья, с широкими зимними лопатами в руках, дожидались меня на серединной площадке между первым и вторым этажами.
Сообщать, что, обнаружив дома завтракающую мать, не удержался от соблазна и тоже заскочил на кухню, схомячить пару бутеров под кружку чая, я не стал. Оно, конечно, на кухне у двойняшек я заметил в раковине грязные тарелки с чашками, так что вероятнее всего они успели до моего визита позавтракать. Но, фиг знает, вдруг эта посуда скопилась у них еще с вечера. И, на всякий пожарный, задорить ребят своим незапланированным перекусом я не решился. Потому, проигнорив первый вопрос, стал сразу отвечать на предъяву ушастика.
— Да мешок это с мусором. Мать выбросить попросила, коль все одно на улицу иду. А с лопатой облом приключился. Оказалось, что мать пару дней назад ее поломала, когда машину на стоянке из сугроба выкапывала. Она в ремонт ее отнесла. И заберет оттуда теперь только в понедельник, то бишь завтра.
— Зашибись, блин! — фыркнул Ва Гонь. — И че ты руками что ль снег во дворе разгребать собрался?
— Зачем руками? Сейчас картонку какую-нибудь подходящую у мусорного бака надыбаю. Ей и стану, как лопатой.
— Откуда там картонки-то, дебил?
— Але! Это ты кого дебилом назвал⁈
— Да хватит уже! — закатила глаза Ву Хо. — Короче, Бин Сань, мы отсюда… — она ткнула пальцем в окно, —…пока тебя дожидались, повторно двор осмотрели. И следов падения пакета в сугроб снова нигде не заметили. Значит, копать вам придется вслепую, в расчете на удачу.
— В смысле нам? — обернулся к сестре Ва Гонь. — Ты ж вроде тоже собиралась принять активное участие?
— Не тупи, братик. Лопаты две, нас трое. Вы — мужчины, по любому, сильней хрупкой девушки. Потому разгребать снег лопатами будите вдвоем. Ну а, вот, мешок с мусором до контейнера донесу, — она забрала у меня мешок и сунула вместо него в руку свою лопату. — И картонку там какую-нибудь поищу… Как найду, тут же прибегу вам помогать.
— Охренеть, ты классно, конечно, придумала, — всплеснул руками Ва Гонь.
— Да ладно, братан. Че мы вдвоем что ли не справимся? — попытался я приободрить ушастика.
— А ты, блин, вообще, молчи! — неожиданно снова вспылил «друган». — Если б не твой дурацкий тайник с веревкой!..
— Так-то, если б не я, тебе вообще нечего было Кабану отдавать!
— А сейчас, блин, типа есть что?
— Да пошел ты!
— Сам пошел!
— Че сказал?..
Он повторного нокаута в край оборзевшего ушастика спасла сестра. Швырнув на пол мешок, девушка угрем ввинтилась между нами.
— Парни, вы че нахрен творите⁈ — зашипела она на нас рассерженной кошкой. — На пустом месте прямо в подъезде свару начинаете! Хотите, чтоб соседи снова полицию вызвали?.. Дебилы, блин! Мало у нас без того проблем?..
— Ты братцу своему скажи, чтоб базар фильтровал, — пробурчал в ответ я, постепенно остывая.
— Бин Сань, да хорош быковать! — пихнула меня в грудь Ву Хо. — Тебя, прям, как будто подменили.
— Ну а че он… — фыркнул я.
— Ва Гонь? — Ву Хо дернула брата за рукав пуховика.
— Да понял я, понял… Бин Сань, извини, был не прав. Просто нервничаю сильно…
— Да понятно, че. Ладно, проехали, братан, — мы с ушастиков пожали друг другу руки.
— Вот и славно, а теперь валите быстро снег во дворе разгребать. А я картонку пошла искать… — Подхватив мешок с мусором Ву Хо первой сбежала по оставшимся ступеням вниз и выскочила из подъезда на улицу.
С лопатами наперевес мы потопали за ней следом.
Глава 13
— Ого! Нормально вы так уже тут разгребли! — похвалила нас вернувшаяся примерно через полчаса Ву Хо. — Эдак вы до четырех большую часть двора от снега точно освободите.
— Это все Бин Сань! Ты глянь, он же ну прям, как снегоуборочный комбайн пашет! — похвалился мною перед сестрой Ва Гонь.
А я реально впахивал за троих. И это было мне ни разу не в напряг, а даже по кайфу. Швыряя, как заведенный, лопатой снег, я испытывал давно забытые ощущения от качественной тренировки. Когда пот не переставая бежит по телу, мышцы звенят от напряжения, и разгоряченное тело, работая на пределе своих возможностей, приносит ощущения: честной выкладки на тренировке и полного удовлетворения самим собой.
Сдерживающие внутренний жар шапка и пуховик были сброшены мною еще в самом начале работы, и сейчас валились припорошенные снегом еще на нашей первой отвальной куче. Мне же в насквозь мокрой от пота толстовке и белых от налипшего снега джинсах было жарко даже на бодрящем десятиградусном морозе. От тела густым облаком во все стороны расходился пар, быстро рассеиваемый порывами ледяного ветра. Но я не боялся простудиться и заболеть в мокрой одежде, потому как жировая прослойка на моих боках являлась великолепным внутренним утеплителем. И чтоб избавиться от этого «спасательного круга» вот так самозабвенно впахивать снегоуборщиком мне потребуется минимум еще месяц, ежедневно без остановки ворочая лопатой примерно по три-четыре часа.
После такого интенсивного тренинга, завтра, наверняка, у меня будет
