— И не заберете. Мне вашего ни хуя не надо. Я все оставил тебе. Но и своего, то что создано лично мной и на мои средства, тоже не отдам! И прекрати Леху против меня выставлять. У него как была доля в бизнесе, так и осталась. Нечего мне в морду швырять карты!

Белка сидела и смотрела на Максима, с каким то презрением. Сейчас он ей казался настолько жалким, как обосравшийся ребёнок, который еще и разбил что-то в доме и сейчас оправдывается.

— Максюш, уйди ты с глаз долой, а!? Прям вымораживаешь меня своим присутствием. — Произнесла Ирина.

— А что, уже пизда трясется? Должен приехать твой ебарь? Да и пошли вы! Детей мне покажи! Где? — Заорал тот.

— Где? В тюрьме!

— Младшие где бля? Я без них не уеду, пока не увижу! Я не смогу без вас. Ир, давай заканчивай с Торпедой. Я не смогу жить без тебя…

— Ты совсем что ли тронулся? Надо было думать раньше и не членом своим, а головой. Теперь все кончено. — Спокойно сказала женщина.

Макс кинул в угол телефон, который держал в руке, взметнулся на второй этаж, где жили дети, и нырнул в кладовку. Минут пять рылся там, потом достал пистолет и приставил его себе к голове.

— Если не простишь — я шмальну себе в будильник! — Закричал Белый.

Ирина стояла не шевелясь на лестнице и хлопала глазами. На крик, выбежала дочка Алина, из своей комнаты и так же остановилась, как вкопанная, посреди коридора.

— Не прощу. Можешь не ломать тут комедию. — Ответила Ирина.

В этот момент Макс приставил оружие к животу и выстрелил три раза. Потом согнулся пополам и рухнул на колени, на пол. Дочь закричала в истерике и бросилась к папе. Тот лежал не шевелясь на полу, держась за брюхо.

Леха узнал об этом происшествие через пару дней. Нет. Макс не умер и не нанес себе серьёзных травм. Это был пневматический пистолет. Скорая его забрала и отвезли в больницу, от туда выпроводили уже к вечеру, обработав и перевязав ранения. Белка даже не стала его сопровождать, до того он ей стал противен и омерзителен, после такого поступка при детях. Он показал свою слабость и бесхарактерность, что решился на такой шаг.

Макс опустился и в глазах Лехи. Он не желал больше слышать и знать этого человека. Решил, что правильно он поступил, что отказался от работы с ним в паре. Пожалел конечно, что зря не забрал у него свои положенные деньги.

Макс поступил иначе. Раз Лехе не нужны были эти средства, он через Алика передал все карты с данными Насте. На словах тоже объяснил, что к чему. Белый уже давно догадывался, что с Аськиным происходит что-то несуразное. Он поссорился со всеми, с кем только было можно. Снова кинул и Лебедя с деньгами за проект. Уже шёл второй месяц, а он и не торопился с ним расплатиться, хотя получил на руки, через Аленку все данные. Алик сделал вывод и пошел на принцип. Медведь тогда приехал как раз в Пензу, на выходные. Они съездили на объект, где шло строительство Лехиной новой фирмы. Объявили и рассказали за хозяина, какой он непорядочный и безответственный человек, не держащий своих слов. В общем ребята поняли, что их заказчик кидок обычный и что скорее всего с ними поступить соответственно так же, как и с этим человеком. Ведь в городе уже поползли слухи и разговоры, чтобы ни кто не связывался с этим Торпедой и не работал с ним. Естественно Шура постарался донести это до нужных людей, Алик лишь подбил эти слова фактами. Многие спрыгнули с темы от Лехи. Он даже не понял сперва, что произошло. Снова зависал у Белки, расслабляясь в паре с ней в бассейне, в ее загородном доме. Стали поступать звонки с отказами от работы. А некоторые просто удалялись молча, не объясняя причин. Ни кто не хотел попасть на деньги, ни кто не хотел быть облапошенным и остаться ни с чем, за свой труд. Власть и влияние Лебедя тогда значительно уже возросло. С ним считались серьёзные люди, слушались и помогали этому новому человеку, в решении разных задач, возложенных теперь на его плечи.

Торпеда рвал и метал, когда узнал, как бывший друг и товарищ унизил его, перед общественностью в городе. Ведь от Лехи отвернулись все. Даже самые преданные когда-то люди. Один Коля Шмель что-то пытался наладить. Вызванивал и общался со своими дружками и авторитетами. Учинял какие-то разборки, запугивал и угрожал Алику. Но ему это было до лампочки.

— Ты сюда больше не звони! Слышь меня, Коля? Ты за кого там вписываешься то? Брат братом, это всё понятно. Но он людей кинул на бабки. Меня кинул конкретно. Ты зачем сейчас моросишь и качаешь? Леха сам лично передавал через человека, который с ним в паре, что заплатит деньги. Я его за хуй не тянул. Не требовал в принципе ни чего. К тому-же он еще и долг по Борзому, не весь вернул мне. Я об этом тоже молчу. Пока молчу. Не поднимаю даже тему другую, как они меня с Кешей разводили бля. За это, поверь мне, тоже люди в курсах. И если что, раскачать можно будет и спросить. Так что подумай, Шмель, нужно ли тебе это? Ведь можешь сам встрять, за такие предъявы. — Проговорил ему в трубку Алик.

— Лады! Не обессудь, братан. Пойми тоже и меня. Мне тут такие страсти преподносят про моего брата, я тоже не могу молчать сидеть. Извиняй! Признаю. Был не в теме. Теперь въехал. Раз Леха таких уважаемых людей опрокинул, то я не лезу, решайте сами. Передам ему тогда, чтобы вернул долги. Тогда закроем тему? — Дал ответ Шмель.

— Да я бы и не начинал вообще эту тему. Дело то даже не в деньгах, а в словах. Пообещал — сделай. К тому же, мне сейчас реально бабки нужны. Я же не чужие, а свои собственные прошу.

— Всё. Фишкану ему. — Буркнул тот и скинул вызов.

Торпеда тогда сперва и не понял, кто и как его прессует и душит. Рванул в Пензу к Белому. Забил стрелку в одном из кабаков города. Белый туда не приехал. Передал через своего охранника, что ждать Леху будет на стоянке, возле автотехцентра «Тойота».

Был поздний весенний, сухой