* * *

«Уютной норкой», в которую нас с Аидом завез Пак, оказалась кладовая. Та самая, служащая мне убежищем от Варвары и домашним кинотеатром с самого переселения, заставленная старыми коробками и коврами. Когда машина подкатила к знакомому подъезду, я не сразу вникла, в чем дело, а Лис на все вопросы напевал песенку на каком-то странном – предположительно древнем – языке.

Вопреки опасениям направились мы не в мою квартиру. Возвращаться не хотелось. Сердце Морены постепенно срасталось с телом, а вместе с ним и ее сила. Напряжения в костях и мышцах как не бывало, дышать стало легче, а в отражении я заметила, как выровнялась осанка.

Пак открыл соседнюю дверь, в свои хоромы, и впустил нас внутрь. Аид вошел позади меня.

Все здесь было так же, как у нас, – тот же коридор, такие же повороты, только наоборот.

– В кладовку, – указал Лис пальцем на дверку возле ванной. – Я укрепил стены, так что круши-ломай, визжи-ори, никто ничего не заподозрит.

Словно в доказательство он щелкнул пальцами, и одну из картонных коробок с грохотом разорвало на части; кусочки с вязким хлюпаньем сталкивались со стенами и, едва касаясь ковра, сгорали дотла. Он дунул на искры, и пламя разрослось, с воем бури пожрав все имеющееся, оставив угольки да пепел. Жар опалил кожу и едва не задел волосы, так что я невольно прижалась к двери; Аид пригнулся к полу и, зашипев, присоединился ко мне; Пак расхохотался и утешил:

– Не волнуйтесь, это мой огонь, он вас не тронет.

Один хлопок в ладоши – и рыжий вихрь сузился до размеров хрустального шарика в сувенирных магазинах, а затем развеялся, словно дым. Все, что напоминало о нем, – сладковатый запах, оседающий на деснах.

За считаные секунды он уничтожил все, что имелось в помещении, из-за чего оно прибавило в просторности и посветлело – теперь темные горы мусора не нагнетали атмосферу, обнажились нежно-персиковые стены. Лампочка под потолком мужественно выдавливала электричество и упорно держалась, хоть и мигала. Аид щерился на нее. Я сдержанно потрепала его за остроконечными ушами, надеясь, что он не оттяпает мне руку, – впечатление собачки, охочей до ласки, он не производил.

Пес даже не продемонстрировал клыки – просто недовольно заворчал.

– Он хорошо тебя принимает, – заверил Пак. – Хотя придется потрудиться, чтобы завоевать его полное доверие. Как и ему, впрочем. Вы оба не особо допускаете чужаков.

Я нахмурилась: зачем Лис мне его подарил сейчас, когда совсем скоро схватка с Варварой и я не успею наладить контакт с Аидом до такой степени, чтобы быть уверенной в его преданности и показать, что готова платить ему той же монетой? Гораздо логичнее было бы познакомить нас раньше – намного раньше, – чтобы мы привыкли друг к другу. Однако…

Я перевела взгляд на Аида. Под короткой черной шерстью перекатывались мускулы, гибкий длинный хвост змеей вился у задних лап, звякая металлической насадкой, а алые глаза следили за Паком.

Аид – призрачный пес, наверняка обитал в царстве мертвых после того, как распалась Дикая Охота, о которой рассказывал Пак. Человеческие боги ушли в небытие, а вместе с ними и их колесницы, так что лошадям и собакам стало некому подчиняться. Они стеклись во владения исчезнувшей царицы почивших и скитались там, одинокие. Наверняка они застали ее, ведь смерти в мире никогда не прекращались, и она могла питаться ими. Может ли Аид ненавидеть Пака за то, что лишил их повелительницы и покровительницы, даровавшей им укрытие, за века превратившееся в дом?

– В этом ты прав, – согласилась я. – Глуп тот, кто бросается в омут с головой. Как бы то ни было, зачем мы здесь? Мне не нравится находиться в такой непосредственной близости от родителей.

– Расслабься, Хель, я же сказал, никто ничего не услышит. Эта кладовка вырезана из материального мира, она везде и в то же время нигде. Иными словами, даже если кто-то кроме нас и захочет сюда пробраться, не сможет – не откроет дверь. Чудо, если он ее вообще увидит. Касательно «зачем» – объяснял уже, тренироваться. Проходите. Уж от тебя, Аид, я не ожидал… Какой же ты огромный! Тут слишком тесно. Что ж, это дело поправимое. – Он глубоко вдохнул и выкрикнул: – Паф!

В то же мгновение стены разъехались в стороны, а пол ушел вниз, так что у меня перехватило дыхание в невесомости, и я со сдавленным стоном шлепнулась на колени, посадив на джинсы белую полосу содранной краски. Аид восстановил баланс еще в воздухе и приземлился на все четыре лапы; Пак приклеился к появившемуся из ниоткуда паркету и спикировал вниз, как на скейтборде с перил в центре города.

– О, прости, что не предупредил, – извинился Лис на мое злобное шипение. – Ты в порядке?

– Да, – ответила я, с благодарностью принимая помощь Аида, подсунувшего морду мне под локоть.

– Поменьше мрака? – склонил голову к плечу Пак, и как по мановению волшебной палочки на потолке выросли, словно грибы в лесу, мини-люстры. Стеклянные, они переливались цветами радуги, отражая свет друг друга. – Теперь отлично! Можно приступить к занятиям, ибо устраивать пикники нет времени, хоть и хочется. Так, Аид, располагайся где-нибудь, а с тобой, Хель, у нас много дел насущных, на отдых не рассчитывай. Для начала определимся с оружием.

Я огляделась. Пусть обстановка и кардинально изменилась, ничего принципиально нового я не обнаружила – стерильно, точь-в-точь операционная или спортивный зал в секретной организации. И абсолютно голо.

– С чем? – вскинула бровь я. – Здесь ничего нет.

– Пока, – усмехнулся Пак. А затем кивнул, и по периметру «кладовки» рассредоточились железные полки и стойки, столики и скамейки, усыпанные холодным оружием – секиры, мечи всех мастей, сабли, шпаги, катаны, щиты различных форм – круглые, прямоугольные, с острыми углами, кинжалы, стилеты, «бабочки», метательные топорики, булавы, сюрикэны, луки, арбалеты, копья, косы, пики и многое другое. Однако холодным тут не ограничивалось – имелись пистолеты (даже с ударно-кремневым замком!), гранаты, колбочки (предположительно с ядами), целые ряды пуль, револьверы, электрошокеры, газовые баллончики и маленькие металлические штучки, похожие на наперстки, только заостренные на манер когтей – таким хорошо протыкать артерии.

– Обалдеть! – даже не попыталась сдержать восторг я.

Пак польщенно подобрался:

– Я коллекционер в душе, знаешь ли.

Дрожа от возбуждения, я на трясущихся ногах подошла к стойке с копьями, пиками и косами. Никогда я еще не видела такой красоты! А ведь до этого еще можно дотрагиваться! Помнится, когда-то в детстве мама отправила меня на экскурсию в старинный замок; там проводили лекцию о культуре людей того