Я поехал в Нью-Йорк, чтобы снять клип для понравившейся мне японской певицы по имени Сион.

Потом я вернулся в Вермонт и попытался писать музыку. Ничего не получалось, и тогда я просто остановился. У Эвана появилось пузо. Эван, который всегда был худым, как рельс, набирал вес в районе середины и, казалось, гордился этим. Единственным видом физической активности, которым он занимался вместе со мной, была гребля на каноэ, которую мы совершали каждый день на закате. Эван сказал, что ему можно кататься на каноэ, потому что это не повлияет на его пузо. Поэтому мы брали напрокат каноэ и катались по окрестностям озера. Это было довольно приятно. Мы говорили друг другу такие вещи, которые братья делают и находят невероятно смешными. Вещи, которые остальному миру не понять.

-

Когда я вернулся в Нью-Йорк, то поселился в большом довоенном особняке. Двухуровневая квартира с садом на Западной Одиннадцатой улице стоила бы целое состояние, но они взяли с меня половину обычной цены, потому что продавали квартиру и имели право попросить меня съехать по первому требованию. Кроме того, они имели право показывать квартиру, пока я в ней жил, что приводило к постоянным войнам с агентами по недвижимости, которые появлялись без предупреждения, что не должно было входить в сделку.

Агенты по продаже недвижимости на Манхэттене могут быть очень непростыми. Если они приходили без предупреждения, я умела их отпугивать. Или, если я слишком уставал, чтобы напугать их, я спускался вниз в нижнем белье и ел крекер.

Я отдал Казу квартиру на Третьей улице и сам переехал на Одиннадцатую.

Однажды вечером группа выступала в Bottom Line, а я репетировал в своей квартире, днем, перед концертом. Кто-то в моем новом шикарном районе кричал в окно из соседнего дома, жалуясь на шум. Потом он бросил пакет с мусором на мой задний двор. Я вышел и закричал. Увидел, как кто-то спрятался за своим окном, и понял, в какой квартире это произошло. Я подобрал грейпфрут из мусора, который рассыпался по всему моему саду, и бросил его прямо в стекло его окна. Получилась отличная дыра, как раз по размеру грейпфрута.

Я купил восьмифутовое игрушечное баскетбольное кольцо и поставил его наверху, в свободной комнате, которая была выкрашена в ярко-розовый цвет. Какое-то время это была единственная вещь в розовой комнате. Я играл один на один с Раммельзи маленьким оранжевым баскетбольным мячом.

Фильм "Даун по закону" открывает Нью-Йоркский кинофестиваль. Это большое событие. Там столько мероприятий и ужинов.

Есть один парень, который называет себя Доком. Он считает, что мы должны быть друзьями. Вроде как неизбежный бывший барабанщик, который приходит в гримерку и объявляет, что раз он когда-то играл на барабанах, то вы теперь должны быть друзьями.

Он жуткий, и каждый вечер, когда я прихожу на вечеринку по случаю Нью-Йоркского кинофестиваля, там оказывается он. И он хочет поговорить. На третий вечер в кафе Un Deux Trois рядом со мной сидит моя подруга Лори Сингер. Когда она встает, чтобы выйти в туалет, он спешит занять место Лори, словно играет в музыкальные стулья с невидимыми людьми.

Он кажется злым. Не на что-то конкретное, а так, будто в этом вся его суть. Док говорит: "Послушайте, я знал Тома Уэйтса еще тогда, когда он был занудой, отчужденным парнем, который никому не нравился. Я знал его до того, как он решил переодеться в образ Буковски, который, как вы думаете, и есть Том Уэйтс. Но на самом деле он не такой".

Ну, это как-то хуже, чем парень, который приходит в гримерку и объявляет, что раньше играл на барабанах. Этот парень пытается стать моим другом, раскрывая о Томе то, что Том явно предпочел бы не знать. И я хочу уйти от этого парня.

Затем он говорит: "Том Уэйтс, которого вы считаете своим другом, не существует".

-

Черт, еще один поворот налево.

Спустя годы на меня обрушилась череда разрушительных проблем, одна за другой. Чтобы попытаться вернуть свои работы или защитить их, мне пришлось вступить в войну с силами, гораздо более могущественными, чем я сам. Это полностью нарушило и почти уничтожило мой путь художника. Это почти уничтожило мое желание продолжать жить на этой планете.

Эти кошмары должны были стать основной частью этой книги, и именно поэтому ее название долгое время звучало как "Что вы знаете о музыке? Вы не юрист. Я хотел призвать людей к ответу, проливая свет на то, что произошло.

Но в конце концов это такие неприятные истории, что я не захотел их писать и не могу представить, кто захочет их читать. Кто захочет смотреть, как я переворачиваю камень, чтобы показать всех маленьких жучков, ползающих вокруг? Я надеюсь, что, как и все мои работы, эта книга будет чем-то, что люди найдут в ней поднимающим настроение.

Я решил по возможности не называть людей по имени.

Я постараюсь рассказать эти истории здесь, как можно быстрее и короче, не слишком углубляясь в уродливые мелочи каждой из них. Но я чувствую, что мне действительно нужно рассказать эти истории, чтобы быть таким же честным, каким я старался быть на протяжении всей книги.

Предупреждение - если это дерьмо вас раздражает, можете переходить к следующей главе.

Первыми катастрофами стали съемки фильмов "Рыбалка с Джоном" и "Жизнь в Берлине".

-

В 1991 и 1992 годах я снимал телешоу "Рыбалка с Джоном", в котором отправлялся на подледную рыбалку с Уиллемом Дэфо или на рыбалку в Таиланд с Деннисом Хоппером.

Я ничего не знал о рыбалке, или почти ничего, поэтому все шло наперекосяк.

Предполагалось, что все пойдет не так.

У нас был рассказчик Робб Уэбб, который, словно глас Божий, делился абсолютно неверной и нелепой информацией о природе.

Он говорил, какие мы с гостем храбрецы, что решились на такое приключение. Поскольку голос Робба был таким твердым и серьезным, казалось, что все, что он говорит, - абсолютная, совершенная правда.

Live in Berlin начиналась как концертная запись Lounge Lizards, которую мы сделали бы в Берлине в конце предстоящего тура 1991 года, но потом возникла идея снять ее на пленку и выпустить фильм по всему миру вместе с альбомом.

Концертный фильм должен был быть оплачен японской компанией, выпускавшей "Рыбалку с