В случае заклятья света, нужно было ограничить мощность разрыва пространства. В результате вместо мощного взрыва возникало лишь свечение. Далее, его надо было удержать на одном месте силовым полем, аналогично тому, как в случае огненной стрелы энергию отбрасывают от себя.

Заклинание отклонения, или как его ещё называли – магического щита, было слабой формой телекинеза и, вообще говоря, представляло собой одно лишь силовое поле. Оно могло защитить от раскалённой плазмы, например, брошенной в мага молнии или огненного шара. Оно также могло спасти и от заклинаний магии воды, потому что они базировались на том же принципе, что и магии огня, за одним лишь исключением – искривляли пространство в другом направлении, в результате чего вместо выделения тепла, энергия поглощалась, и на этом месте температура опускалась настолько, что вода из воздуха начинала конденсироваться, формируя нужные ледяные формы по воле мага. Корристо был прав насчёт того, что эти две руны дались мне очень легко. В них не содержалось ничего принципиально нового по сравнению с огненной стрелой.

Ещё где-то через месяц тренировок, я овладел в совершенстве всеми тремя основами первого круга магии. Вместе с Драго я отрабатывал заклинания щита: он метал в меня огненную стрелу, а я отклонял её, по своему желанию направляя в мишень. Самостоятельно я научился поддерживать свет над головой на протяжении всей ночи напролёт, а огненную стрелу теперь мог метать более двадцати раз подряд. Правда, надо отметить, что последнего я добился во многом благодаря эликсиру Дамарока. Выпив это варево, я почувствовал огромный прилив духовной силы. Я просил алхимика о ещё одном зелье, но он объяснил мне, что это слишком дорогое удовольствие. Хотя оно и даёт такой выдающийся эффект, но имеет и последствия. Пить его не стоило чаще, чем раз в несколько месяцев, иначе действие может стать противоположным. Как я понял, это зелье работало во многом сходно с болотной травой и могло лишить разума, если им злоупотреблять.

Глава 45. Каждый раз одна и та же история

Затворническая жизнь хоть и резко контрастировала с тем образом жизни, что я вёл, будучи вольным охотником, довольно быстро вошла в привычку. Я был так поглощён обучением, что практически не испытывал тяги к природе. Иногда я проводил в медитации целые дни напролёт, не ел и не пил, погружаясь в себя в поисках пути к пониманию своего подсознания. Открывшиеся возможности и перспективы так захватили меня, что затмили весь остальной мир. Однако мир не забыл обо мне, и однажды, когда я вышел подышать свежим воздухом во двор, то увидел необычную фигуру, входящую в ворота. Человек в серо-зелёной расписанной рунами тунике уверенным шагом шёл с небольшим мешком за плечами. Такую одежду носили лишь послушники Братства Спящего. Странно, ведь раньше их не пускали в замок. Заинтересовавшись, я решил подойти поближе и, когда смог разглядеть лицо пришельца, сразу узнал Лестера.

Мне казалось, что я хорошо с ним знаком, но я не мог вспомнить, что нас объединяло. Куски воспоминаний не складывались воедино. В последнее время я не обращал на это внимание, потому что вся моя жизнь состояла из таких фрагментов. Мне казалось, что до становления магом я за собой такого не замечал, но большого значения этому факту не придавал, отчасти списывая всё на последствия ритуала чистого зеркала. Мне в голову пришла мысль, что Лестер мог бы ответить на часть мучающих меня вопросов, надо было поговорить с ним, чтобы прояснить дело. Я стоял довольно далеко, и послушник Братства, не заметив меня, прошёл через весь двор и зашёл в крыло Гомеза. Стража на входе пропустила его, лишь стоило ему тряхнуть своим мешком и сказать пару слов. Я подошёл ко входу в главное здание, но не стал заходить внутрь. Буквально через минуту Лестер, довольно ухмыляясь, вышел обратно во двор с меньшим, но явно увесистым кульком. Пройдя пару шагов, он почти вплотную натолкнулся на меня.

– Вот это удача! – воскликнул он, – я думал, придётся тебя разыскивать, а ты сам нашёлся!

– Ты хотел искать меня? – удивился я.

– Ещё спрашиваешь! Ты пропал на несколько месяцев, никаких вестей. Конечно, все слышали, что ты вроде бы как стал магом огня, но это лишь слухи. Диего утверждал, что видел тебя в мантии, разгуливающим по замку, но, сам понимаешь, к магам ему нельзя приближаться. Мы даже поспорили с Горном, жив ли ты. Он ставил на то, что ты отравился каким-нибудь пойлом.

Лестер говорил так, будто бы мы с ним давние приятели и много пережили вместе. Я помнил и Диего, и Горна, но все они казались далёкими и не реальными, как будто бы мы были знакомы в какой-то другой жизни. И вот, Лестер стоял передо мной, как ожившее воспоминание, и я не знал, как себя с ним держать и что ответить.

– Все магические зелья проверены веками и полностью безопасны, если ими не злоупотреблять, – повторил я фразу из учебника алхимии.

– Помнится, то же самое я говорил тебе про болотник, но почему-то ты не спешил мне верить, – усмехнулся Лестер.

– Для болотника не проводились клинические испытания. Кроме того, систематические наблюдения показывают, что люди, его употребляющие имеют психические отклонения, впадают в ступор и в некоторых случаях испытывают судороги, вплоть до эпилептических припадков.

– Это мантия мага на тебя так подействовала? Не помню, чтобы раньше ты был таким занудой и использовал такие хитроумные словечки.

– Как раз об этом я и хотел поговорить. Давай отойдём в другое место.

– Ах, вот оно что, – уже тише сказал Лестер, – понимаю, понимаю – и у стен есть уши.