Нет, конечно, и без алтаря получится, но когда? Сейчас я знаю девять из десяти начальных параметров преобразования, ведь я сам организовал его попадание на алтарь. Как ещё эти параноики могли отнестись к хуману с неизвестными знаниями? К тому же, АБСОЛЮТНО не читаемого ментально? А значит, обязательно потащат на алтарь для снятия ВСЕХ знаний. Ну, а там — маяк и кое-что ещё. Всё получилось, хотя перед этим они распотрошили НЕ на алтаре предыдущих пять агентов и выпотрошили ментально ещё пару десятков. Да и чего ты на варвара взъелся? Дошёл, попал на алтарь, активировал маяк, частично снял внешнюю защиту, ослабил внутреннюю, завалил аж трёх демонопоклонников. Ну чем не герой? Удачлив без меры, туп как пробка! Нормальный герой. Или ты из-за Лексаны? Она, конечно, была очень перспективным магом, но влезла туда по своей глупости и гонору. Как у неё оказался код от портала планеты красного списка? Кстати, часть запретных знаний аборигены выдрали из неё. Так что, это я к вам в университет приду вопросы задавать: почему носителя таких секретов отпускают на планеты, да ещё и из красного списка. То, что она твоя подруга, была, тысячу лет назад, вообще никаким боком. Кстати, этот везунчик даже её основу успел найти. У него её, естественно, отобрали, но он пытался активировать кулон, потому что болван посчитал, что там маяк, по которому я его вытащу. И сдуру, да благодаря своей удачливости, смог оставить метку на кулоне. Так что, я кулон нашёл, но они там такого с основой наворотили, что придётся считать и экспериментировать очень долго, чтобы отделить части чужих духов. При этом, ты знаешь, что память её забрали, и когда она вновь станет живой, если совет оплатит и одобрит, то может тебя и не вспомнить, несмотря на все наши методики. Я, конечно, могу попытаться отследить искру, но там всё зыбко, да и зачем? Думаешь, она наложила на себя соитие? Не-е, не вспомнит. Вернее, почти наверняка не вспомнит. Но пацан, считай, спас твою Лексану. То, что от неё осталось.

Милый дядечка инспектор так зыркнул на Ярослава, что тот автоматически начал прикидывать, чем в него кинуть и куда бить. Просто на инстинктах, хотя и понимал, что не поможет. Потом проверяющий повернулся к Сету.

— Это всё мило, но недостаточно. Ты знаешь правила. Ты можешь взять ответственность за него на те же десять лет? Знаешь, что только два варианта есть реальных. Ну, а потом, если окажется, что варвар не тянет или всё-таки причастен, ТЫ сам его убьёшь. Другие варианты я не приму. Ладно, я на Андалу с докладом, замену тебе пришлют в течении декады.

Инспектор встал и ушёл в одну из стен комнаты. Сет сидел в кресле и о чём-то напряжённо размышлял. Ярослав тихонечко встал и подошёл к стене. Протянутая рука встретила твёрдый камень, причём холодный. А как же они все проходят сквозь эти стены? Ярослав вернулся в кресло и стал ждать, что скажет Сет. Понятно, что ничего хорошего, но почему-то хотелось оттянуть этот момент как можно дольше, да и куда деваться из каменной комнаты без окон и дверей?

— Я всё больше склоняюсь к тому, что тебя всё же надо убить, — голос Сета впервые стал таким холодно-аристократичным. — Мне предлагают вещь, которая тебе очень не понравится, но не это главное. Она очень не нравится мне. Ты просто не представляешь, как я отбрыкивался… Впрочем, не важно, главное…

И тут Ярослав совершил эпическую глупость. Он решил вмешаться в монолог Сета.

— Так может, тогда не делать ничего? — Ярослав посчитал, что это мудрая мысль.

Сет сначала замолчал. Потом перевёл взгляд на Ярослава. Потом на его лице что-то промелькнуло, и он каркнул какую-то фразу-команду. Ярик задеревенел, а свет и ощущения пропали. Ярослав был в темноте. Он не ощущал своего тела и не ощущал ничего вокруг. Ярослав был твёрдо уверен в том, что он жив, но ни одно чувство и ощущение не работало. Ярик не видел, не слышал, не дышал. Было страшно и тоскливо. Сколько он так провисел, Ярик не знал. Вот как можно было так по-глупому подставится? Ведь понимал, что Сет маг и бог, а с эмоциями не справился — вот и подставился. Почему эмоциям поддался? Ой, дебил! Тут Ярослав почувствовал, как будто ему на плечо лёг любящий и преданный пёс. Не говорит, дышит еле слышно, а ощущение участия от пса идёт. «Шарик? Это ты?» — подумал Ярослав. Ощущения усилились. Сейчас, когда ничто не отвлекало, Ярик начал чувствовать Шарика более полно. Он попробовал задавать ему вопросы и даже начал понимать, что тот отвечает. Вытащить из этого места он Ярослава не мог, где находятся, не знал, опасности кругом нет. Ярик огорчился, что Шарик ничего почти не может, и получил порцию раскаяния, сожаления. Ярослав попытался объяснить, что Шарик не виноват, но сам запутался в объяснениях. Магичить Шарик тоже не мог, потому что ему перекрыл возможности более старший дух. Тогда Ярослав, вспомнив про то, что говорил Сет о знаниях в Шарике и его обучении, стал скрупулёзно вспоминать свою жизнь, постаравшись передать Шарику чувство, что это надо запомнить, и это очень важно. Особенно он вспоминал то, чему его учили в лаборатории на Земле первой и в Джибуту, на Земле второй. Потом стал просто вспоминать свою жизнь. Странную — на первой Земле, такую же сумбурную — на Земле второй. Оказалось, что жизнь у Ярослава довольно короткая, но вот некоторые поступки теперь вызывали стыд. Особенно те, что раньше эмоций не вызывали совсем. Только теперь Ярослав осознал, что ему говорил Сет, про кусок личности и эмоции, которые отбирала вторая личность. Теперь надо будет себя очень плотно контролировать, потому что теперь некуда сбрасывать злость и ненависть. Особенно долго он вспоминал, чему его учили на первой и на второй Земле. Оказалось, что он не пользовался и одной десятой того объёма знаний, которые ему давали. Как так-то? Тут Ярик понял, что Шарик хочет помочь. Но как? Ярослав разозлился на то, что не может понять Шарика. «Надо успокоиться!» — подумал Ярик, и вдруг почувствовал, как злость исчезла. И ещё он ощутил радость Шарика, что тот смог помочь.

— Это ты сделал, Шарик? — мысленно спросил Ярослав.

Радость, утверждение, желание сделать что-нибудь ещё.

— Спасибо. А ты не знаешь, где мы? — Ярослав сразу решил спросить самое важное.

Грусть, незнание, сожаление, надежда, что всё измениться.

— Не грусти, Шарик. Ты не виноват. Я сам вляпался.