Шрифт:
Закладка:
Теперь Тинкари Госвами настолько глубоко погрузился в бхаджан, что уже не мог оставаться дома с семьёй. Его дом стал казаться ему подобным тёмному, высохшему колодцу, а родственники — бесплодными, покрытыми шипами деревьями. Он стал проводить почти всё своё время под деревом на берегу Ганги. Вскоре его репутация святого распространилась по всей Навадвипе, и люди начали приходить к нему на даршан. Для него стало невозможным совершать уединённый бхаджан в Навадвипе. Поэтому он ушёл в лес Бавала, находящийся на изрядном расстоянии от города.
В те дни он опять забеспокоился о переезде во Вриндаван. Ему казалось, что он слышит зов Радхарани, которому не мог противиться. Он снова устремился на Говардхан, припал к стопам Манохара Даса Бабаджи и обратился к нему со слезами на глазах и со сложенными в намаскаре ладонями: «Махарадж! Будь милостив, не прогоняй меня и в этот раз. Дай мне веш и убежище у твоих лотосных стоп».
На этот раз Бабаджи дал ему разрешение поселиться во Вриндаване, но объявил: «Госани! Как я могу дать Вам eeull Вы принадлежите семье ачарьев, с чьими помощью и благословениями люди пересекают океан Майи. Вам не нужна веш».
Позднее Тинкари Госвами пытался получить веш у других Бабаджей, но безуспешно: никто не хотел давать санньясу ачарье. Поэтому одним днём он сам принял веш отречённого Бабаджи, одев старую каупину Манохара Даса Бабаджи и взяв обет никогда не возвращаться домой. Он не нуждался в дикше, поскольку уже был инициирован своим отцом.
Приняв отречение от мира, Тинкари Госвами с великим аскетизмом приступил к бхаджану. Он носил дерюжные каупину и уттарию[374] и никогда не жил долго на одном месте. Отшельник иногда обитал на Премасароваре, а иногда на Варшане, Павана-сароваре, в Камьяване, Адибадри, Ресаули, Чамеливане, Таповане, Панигхате, Акрурагхате или Дурвасакунде. Он почти всегда просыпался в один час ночи и садился совершать бхаджан. Если иногда у него не получалась встать до двух часов, то его будила какая-то мистическая сила. Он чувствовал дважды, как его будил Сам Махапрабху.
Говориться, что ачарьи прошлого всегда живут во Врадже и различными путями помогают садхакам. Однажды ночью Тинкари Госвами пришёл в беспокойство, оттого что не мог сконцентрироваться на бхаджане. В этот момент перед ним появился высокий, седой вайшнав в белых одеждах. Когда Госвами спросил его, кто он такой, белый вайшнав ответил: «Я Валлабхачарья. Я доволен твоей преданностью и дам тебе мантру. Если ты будешь совершать джапу этой мантры, то сможешь легко концентрировать свой ум». Вайшнав исполнил обещание и исчез. Мантра действительно произвела желаемый эффект[375].
Однажды женщина враджабаси пришла к нему с восьмилетним сыном по имени Матхура Дас и сказала: «Баба, я передаю этого ребёнка Вам. Пожалуйста, примите его. Он будет Вам оказывать все виды служения». Баба принял мальчика и сказал ему пойти омыться в Радхакунде. Когда тот омылся, он дал ему мантру. Мальчик ещё не понимал важность принятия гуру. Он относился к Бабе, как к своему деду, и соответствующим образом оказывал ему любовь и служение. Баба также любил Матхура Даса, поскольку тот был враджабаси. Его присутствие напоминало ему о Кришне и Его лилах. Баба отдавал мальчику всю вкусную еду, которую ему жертвовали люди. У них были такие непринуждённые отношения, что они часто делились самыми интимными секретами своих сердец.
Как-то раз Тинкари Госвами обходил Радхакунду вместе с Матхура Дасом. Поклонившись самадхи Рагхунатха Даса Госвами, он прошёл к бхаджана-кутиру Гопала Бхатта Госвами, где сказал Матхура Дасу: «Послушай, Матхура, я скажу тебе одну вещь. То, что Кришнадас Кавирадж Госвами написал в Чайтанье Чаритамрите о Радхакунде, — неправда». «Баба, а что такое он написал», — спросил Матхура Дас. Баба ответил: «Он написал:
«сеи кунде джеи эка бара каре снана,
таре радха-сама према кришна каре дана.
(Любому человеку, совершившему хотя бы раз омовение в Радхакунде, Кришна даст прему, подобную преме Радхарани)».
Я принимал омовение в Радхакунде так много раз, но Кришна не дал мне ни премы, ни даршана. Я пойду в Бенгалию и буду всем проповедовать, чтобы никто не приходил на Радхакунду и не верил Кришне, поскольку то, что Кавирадж написал о Них, является писательским вымыслом». «Не делайте этого, Баба, потому что это принесёт вред нам — враджабаси. Мы зависим от пожертвований паломников», — посетовал Матхура Дас.
«Тогда почему бы тебе не помолиться за меня Радхе и Кришне? Ты враджабаси. Они исполнят твои молитвы», — предложил Баба. «Хорошо, Баба, я обязательно помолюсь», — согласился Матхура Дас.
В это время несколько женщин из Манипура проводили арати Гирираджу на перешейке между Радхакундой и Шьямакундой. Баба пошёл в этом направлении, но вдруг остановился и восхищённо произнёс: «О! Какой прекрасный вид! Какой прекрасный! Матхура погляди, Радха и Кришна сидят на алтаре, сияющем драгоценными камнями, а сакхи проводят арати! О, как прекрасна кунда, наполненная молоком, и как красивы гхаты из драгоценных камней! Матхура, поддержи меня, а не то я сейчас упаду». Матхура Дас сказал: «О, Баба! Это манипурские женщины проводят арати Гирираджу. Где Вы видите Радху и Кришну?» Но, когда он прикоснулся к Бабе, поддерживая его, то вдруг увидел кунду, наполненную молоком, хотя нигде не заметил Радху и Кришну. Он сказал об этом Бабе, когда тот пришёл в себя. Баба ответил: «Ты увидишь. Ты увидишь, когда придёт время. У тебя ещё нет духовного зрения, чтобы видеть Расараджа Кришну и Махабхававати Радху».
Кто-нибудь может спросить, как так случилось, что Баба обрёл духовное зрение немедленно после того, как пригрозил проповедовать против Кришны. Факт в том, что сын Нанды также слишком доверчив. Он пугается, даже когда преданный притворно грозит Ему, и вынужден исполнить его желание.
Из выше сказанного становится очевидным, что Тинкари Госвами достиг премы. Это через глаза премы он получил даршан Радхи и Кришны вместе с сакхи. Однако npeмa динамична. Она никогда
