Будто бы в сапог завалился камушек, постоянно отвлекающий на себя мысли и занудно напоминающий о необходимости хоть чем-то вооружиться. И так мне это за два дня надоело… что я уже начал с интересом присматриваться к небольшому топорику для рубки костей в местной едальне. Увы, но других топоров в поселении так и не высмотрел. И не удивительно, учитывая практически полное отсутствие деревьев в этой сухой и пыльной степи.

Глава 9

Усталость… Войдя в свою крохотную комнатку в которой уместилась только одна кровать и сундук для вещей, я сразу рухнул на свою жесткую лежанку и… так и не смог уснуть. Непонятная тревога, боль в натруженных мышцах и целая куча сложных мыслей — все это навалилось на меня и мою дурную голову, не позволяя сомкнуть глаз. Большинство местных бойцов ходило тренироваться по утрам, чтобы после полудня быть полностью свободными и, желая поскорее забыться, шли в гости к продажным девицам или к плутоватому деду за чаркой крепкой браги, вот только такой отдых меня не радовал. Хмельной напиток был на вкус отвратительнее чем-то кислющее вино, а девки настолько потасканными, что я отказался от таких походов по самым примечательным местам этой деревушки сразу после первого раза. С тех пор начал выходит на тренировочное поле во второй половине дня, когда народу там практически не было, позволяя инструктору Коберо гонять меня до изнеможения, заставляя тело стонать от боли и обеспечивая хороший сон до позднего утра.

Увы, но не сегодня. Лежа на твердой, словно лавка, и пыльной кровати я перебирал воспоминания последнего десятка дней. Вспомнил непростой разговор с Юркисом и в очередной уже раз перебрал свои мысли и догадки о сходствах наших миров, как-то связанных друг с другом через проклятых творцов. Потом припомнил большой пограничный город в который мы пришли, где ревизор передал меня, как преступника следующему сопровождающему. Молодой парень со взглядом коршуна следил за мной неустанно, постоянно держа руку на каком-то мудреном стреломете. Даже ел сидя в седле в седле, не останавливался на отдых и совсем не разговаривал. Благо ехать нам нужно было всего пол дня и к ночи я наконец-то упал на эту же кровать в одной из освободившихся коморок в больших деревянных казармах, давая отдых своим ногам, онемевшим до полной нечувствительности из-за этого проклятого седла и очень долгого пути.

После этого был новый день, который начался с первой, очень долгой тренировки. Затем я встретился со старшиной этого поста, которого кажется не волновало ничего кроме количества бойцов в его подчинении и посланий о своих победах, которые он совершал чужими руками не покидая предела деревни. Он нехотя выдал мне два увесистых кошеля с деньгами (наверняка присвоив сколько-то и себе) и приказав сражаться с врагами империи до последней капли крови, продолжил что-то увлеченно писать. Возможно даже книгу о таком героическом себе. Тем же вечером воины откуда-то прознали об этом прибытке и потащили меня что-то праздновать, щедро платя из моего кармана. Именно тогда я познал ценность денег, потратив за одну ночь едва ли ни четвертину от всего что мне заплатили. И такие потраты были для меня малоприятны.

А на следующий день дальний дозор заметил движения кочевников и еще немного пьяные воины отправились на вылазку, собираясь грубо поприветствовать гостей из степи. Я тоже хотел отправиться с ними, но мне сказали сперва справить нормальное оружие и только потом лезть головой в самое пламя. Так и пришлось идти к кузнецу и заказывать у него топор и десяток малых топориков с небольшими крюками на рукоятках, чтобы их можно было цеплять за пояс, отдав ему за это еще одну четверть своих денег. После этого купил себе немного одежды и защитный наруч с костяными накладками, для защиты от пращных камней и зашел к плотнику попросив того вырезать мне два топора для тренировок. Когда же закончил с этой беготней, воины уже успели вернуться назад с победой… потеряв во время вылазки пол десятка человек убитыми и одного раненным. В тот же день они попытались вытащить меня опять на пьянку желая выпить за умерших, но я довольно грубо отказался и послал их… пить горькую уже без меня.

И вот теперь, на протяжении долгих пяти дней, я тренировался по вечерам, выматываясь до предела и каждый раз просто нырял после этого в кровать, а потом сразу и в сон, просто желая расслабить уставшие мышцы и отдохнуть перед очередным непростым днем. Но эта ночь не желала приносить мне сонного спокойствия и расслабления, настойчиво подсовывая в голову ненужные мысли и очень далекие воспоминания о своей другой жизни. И лишь когда свет ночного светила заглянул в мое крохотное окошко размером всего с пару ладоней, я наконец-то понял что непонятная тревога была не напрасной… заслышав шорох и неразборчивые голоса за дверью.

Почему-то сразу решив, что поздние гуляки хотят заглянуть именно ко мне, свесил руку с кровати, нащупывая один из составленных между стеной и кроватью топоров, что забрал недавно у кузнеца. Он успел сделать далеко не все, но… того что уже имелось должно было хватить для встречи непрошенных гостей. Не шевелясь и вслушиваясь в шорох едва слышных шагов, насчитал три пары ног и лишь дождавшись когда они начнут заходить в мою крохотную комнатку, практически сразу упираясь в кровать, наконец-то решился ’’поприветствовать’’ мужиков. Резко развернувшись и увидев знакомого по пьянке бойца, уже шагнувшего на край кровати с обнаженным мечом и явным намерением атаковать, метнул первый топорик прямо ему в грудь, опрокидывая выродка на спину. Второй полетел в голову нацелившегося на мой сундук наглеца, навсегда избавляя его от ненужных желаний и корыстных устремлений. Ну а бросить третий я уже не успел, так как последний противник соображал куда быстрее остальных и, кинув в меня свой клинок, тут же бросился следом, желая задавить и задушить меня. Отмахнувшись топориком от чужого оружия, успел лишь выставить колено вонзая его в живот этому прыткому ублюдку. Затем получил и сам довольно тяжелый удар в плечо и руку, выбивший у меня топор… после чего короткий ночной бой превратился в стычку обозленных псов, рычащих от ярости и пускающих в ход не только кулаки, но и зубы с когтями.

Не дотянувшись до глаз, я изо всех сил рванул этого выродка за нос, кажется разрывая воину ноздрю и заставляя его закричать от сильнейшей боли. Заливая меня кровью, он попытался ударить головой, а