Шрифт:
Закладка:
При всем знании и могуществе шаманов, и как они ни старались казаться чудными, они не были в большом уважении и наружно ничем не отличались от других; помогая другим в нуждах, они сами по большей части нуждались и требовали помощи, и очень часто умирали в нищете и несчастиях. И потому весьма редко было, чтобы сын шамана вступал в ремесло отца своего. Вероятно шаман, при смерти своей, или прямо запрещал им, или, объясняя ремесло свое с самой худой стороны, отбивал охоту у них. Впрочем, многие шаманы, называя ремесло свое прямо служением диаволу, говорили молодым людям, что, кто не надеется перенести все страхи и ужасы, тот не желай быть шаманом; и что, если и они сделались шаманами, то не совсем по желанию и воле своей, а по принуждению и невозможности отвязаться от дьявола.
Шаманы алеутские говорили, что не они накликали к себе духов (как у колош), но духи сами вербовали себе своих служителей. Они рассказывали, что когда они были около 15 лет, то дьявол начинал их испытывать мечтами и привидениями. Например: поедут ли на море, то вдруг пред ними делается неприступный остров или ужасная скала, или из моря показываются страшные чудовища; пойдут ли они куда пешие, то им являются разные привидения, или вдруг им представится, что они перенесены совсем в другое место, или стоят на краю бездны и готовы свергнуться и проч. Так, что как они ни были небесстрашны, но, не видя конца страшилищам и привидениям, принуждены были просить помощи и пощады у того, кто над ними действовал, т. е. от дьявола. И тогда он начинал говорить с ними и договариваться, и требовать клятвы или условия; но в чем состояло таинство условия, никто кроме шаманов не знал и боялся узнавать. Но если кто не вынесет всех испытаний дьявола и начнет искать помощи не у него, того он задушит несчастным образом.
Известно, что шаманы алеутов не имели никакого особенного участия и влияния на свадебные дела, похороны и даже на самые жертвоприношения и проч.
Алеуты, хотя и неопределенно, но верили бессмертию души человеческой и будущей жизни. Это видно из того, что почетные, умирая, завещевали убивать калгов и класть с собою в том мнении, что они там ему будут прислуживать так же, как и здесь. И хотя они не могли сказать, в каком состоянии на будущем свете были души умерших, но судя по тому, что не всякий калга удостаивался чести быть вместе с господином, но только заслуженный и любимый, можно заключить, что если не все, то, по крайней мере, некоторые надеялись жить хорошо и в той жизни.
Но вообще все думали и верили, что души умерших или, как они называли, тени, невидимо обитали между своими родными, сопутствуя им и на земле, и на море, и особенно с теми, кого они любили; и что они в состоянии были сделать всякое добро и зло; а потому живые призывали их в помощь в опасностях и особенно в войнах, предпринимаемых в отмщение за бесчестие, нанесенное всему их роду.
О происхождении первого человека алеутские богословы не согласны между собою; не говоря о многих мнениях их, или слишком глупых, или весьма похожих на священную историю, я здесь представлю только два.
Одни говорят, что сначала земля была пуста и никем не обитаема, но в одно время с неба ((слово на местном наречии), т. е. сверху) упали на землю два существа, видом похожие на человека; на теле их была длинная шерсть. От них родилась пара (слово на местном наречии) подобных им существ, но без шерсти; и от этой-то пары произошли все люди и начали распространяться на восток, запад и север, (а о юге они не говорят, там они не полагали людей); место, где произошли первые люди, было теплое; там не было ни зимы, ни бурь, но всегдашнее благорастворение воздуха. Первые люди были долговечные, крепкие и сильные. Сначала люди жили мирно и дружно, не зная никакой ни зависти, ни ненависти, ни вражды, и также не знали никакой нужды. Но с умножением людей начали появляться недостатки и нужды, а нужды научили делать орудия для промысла животных. Потом появились несогласия, вражды, и оружие обратилось на людей. Недостатки и притеснения от сильнейших заставили удаляться от первого места далее и далее; и от того произошли все народы.
Другие говорят, что прежде, нежели люди появились на Уналашке и во всей Америке, был на острове Юнаске один человек — мужчина (имя его не знают), который, живши долгое время в совершенном одиночестве, начал думать, что не может быть, чтобы не было на свете людей кроме него; и потому, в намерении поискать подобных себе, он вздумал попутешествовать и для этого сделал себе ладью, род байдарки, называемую (слово на местном наречии). Прежде он объехал Юнаску и, не найдя на ней никого, поехал на Четырехсопочные острова; и там тоже не нашел никого. Потом он поехал на Умнак и, пристав на западной оконечности, вышел на берег, и тотчас увидел тропу человеческую. Спустя несколько времени к нему приходит с лайды женщина (в травных торбасах), с которою он, разумеется, скоро познакомился, и которая ему понравилась и сделалась женою. От сего-то супружества произошли все народы, населяющие северо-западную Америку. Первым плодом их была собака, вторым — какое-то странное существо мужеского пола с крыльями, которое, подрастя, начало говорить своим родителям: «Я не способен для человека; итак, подумайте о моей участи». Мать, слышав несколько раз одно и то же, и может быть, видя, что в самом деле он неспособен к продолжению человеческого рода и даже будет вреден, — предложила своему мужу убить его, и отец согласился. Когда они его сбыли с рук, тогда у них родился сын, а потом дочь — совершенные люди. И от сей-то последней пары начали размножаться люди. Но рождающиеся от них дети и внуки не все говорили одним языком. И это самое заставило их разлучаться и расходиться в разные стороны. Говорящие одним и тем же языком поселялись вместе: ушедшие далее к востоку сделались праотцами народов:
