– Даже если и так, какое ему дело до Греты?

– С неё вся эта история с враждой и началась, – пожал плечами Вадим. – Так что, расскажешь?

– Да нечего там рассказывать. Рыжий с одним королём бриттов сговорился, да кто-то его прирезал, словно кабана на бойне. Так что сейчас Грета сидит в доме Олафа и мечтает сбежать куда подальше. А разве ты, Свейн, не собираешь золото, чтобы уплатить виру и снова посвататься к ней?

– Нет, – решительно покачал головой ярл. – Не хочу терять свою удачу.

– А при чём здесь удача? – не понял Сигурд.

– Как это при чём? – возмутился Свейн. – Сам посуди. Рыжий пытался отдать дочь за бритта – его зарезали; хотел напасть на ромейский караван с зерном – и снова промахнулся. Устроил засаду на меня, а я вот он, здесь сижу. Нет уж, пусть лучше он сам со своими неудачами мучается, а девок в Нордхейме на мой век хватит.

– Хочешь сказать, что у тебя удачи больше, чем у конунга? – мрачно насупился Сигурд.

– Оглянись. Сколько парней ты привёл в эту харчевню?

– Десять.

– А я почти весь экипаж. Мы весело пережили зиму, а сюда пришли торговать. В порту стоят две моих барки, загруженных товарами. Можешь сам на них посмотреть. И после этого ты будешь говорить, что мне везёт меньше, чем Рыжему?

Сообразив, что всё сказанное правда, Сигурд растерянно замолчал, переваривая полученную информацию. Глядя на него, Вадим просто слышал, как под его косматым скальпом скрипят мозги. Бедный парень аж вспотел от таких усилий. Понимая, что этот процесс может основательно затянуться, Вадим решил прийти ему на помощь. Глотнув вина, он чуть усмехнулся и, покосившись на Свейна, громко сказал:

– Говорят, этой весной ромеи собираются устроить в Африке новую заварушку. Может, нам следует побывать там? Что скажешь, ярл?

– Нет. Мы отправимся к россам, за пушниной. А потом в Персию, к нашему другу. Он ведь нас в гости звал, помнишь?

– Конечно. Хоть и купец, но человек достойный. И деньги у него водятся.

– Вот-вот. Туда и отправимся. У персов золота больше, чем у ромеев. Да и платят они щедрее, – усмехнулся Свейн.

– Ты завёл знакомства с купцами? – удивился Сигурд.

– А почему бы и нет? Их деньги ничуть не хуже любых других. Наш приятель водит по три корабля зараз, и платит за охрану достойно. Так почему бы мне и не иметь таких знакомых?

– Но вы же воины, – пустил Сигурд в ход последний аргумент.

– А разве я сказал, что отправляюсь торговать? Купцам нужна охрана, и мы даём её им, – пожал плечами Свейн.

– И этот перс действительно так хорошо платит? – осторожно спросил Сигурд.

– За последний переход он заплатил пять сотен золотых. Мы привели три его барки из Константинополя в Новгород, а потом отправились на зимовку, – честно признался Свейн.

Вадим с удовольствием отметил, как расширились от удивления глаза воина. За столом снова воцарилась тишина. Вздохнув, Сигурд тихо спросил:

– А если ваш купец уже уехал?

– Нет. Он не уехал.

– А если он не собирается уезжать? – продолжал задавать вопросы Сигурд.

– У него найдутся друзья, которым потребуется охрана, – улыбнулся в ответ Вадим.

– Хорошо устроились, – мрачно вздохнул Сигурд.

– Хорошо. И платить никому не надо. И воины мои получают каждый свою долю, да сверх того каждый за свою храбрость. Вот и думай, что лучше: жить самому, или кланяться непонятно кому, – с усмешкой ответил Свейн.

– А ещё на два корабля у твоего купца знакомых найдётся? – осторожно спросил Сигурд.

Услышав его слова, Вадим моментально сделал «стойку». Это была не просто подвижка. Это было настоящее осмысление жизни. Теперь нужно было повести игру так, чтобы воин сам захотел идти с ними. Его вопрос был только началом в долгой и запутанной игре. В очередной раз подтолкнув под столом Свейна, Вадим усмехнулся и, прищурившись, проворчал:

– Хитёр, ярл. Решил на вольные хлеба податься? А как же Рыжий? Или он тебе больше не указ?

Насупившись, Сигурд с хрустом сжал кулаки. Чувствуя, что варвар вот-вот сорвётся, Вадим снова усмехнулся и невозмутимо продолжил:

– Злость твоя здесь ничем не поможет. Я ведь правду говорю. Будь ты свободным ярлом, другой разговор был бы. А так, какой нам смысл Рыжего кормить? Я уж про его удачу и не вспоминаю.

– Хочешь сказать, что если от Рыжего удача отвернулась, то и нам добычи не видать? – насторожился Сигурд.

– А сам-то как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Вадим. – Свободному ярлу помочь сам Тор велел. А тем, кто за Рыжим идёт, пусть Рыжий и помогает. Они его над собой приняли, вот пусть с него и спрашивают. А нам, чем Рыжему хуже, тем лучше.

– Это верно. Зима тяжёлая была. Думал, до весны не дотянем. Рыжий почти всю рыбу из поселений себе забрал. Говорит, раз из каждого поселения в моей бухте корабли стоят, значит, вам их и кормить, – тихо, с явной неохотой ответил Сигурд.

– А от нас-то ты чего хочешь? – неожиданно прогудел Рольф, до этого не влезавший в разговор. – Сами себе конунга выбрали, сами с ним и разбирайтесь. Если кто с нами к персам и пойдёт, то только тот, кто себя свободным ярлом объявит. С треллами[14] нам не по пути.

– Ты кого треллом назвал, тур безрогий? – яростно зашипел Сигурд, медленно поднимаясь.

– Сядь, – жёстко усмехнувшись, ответил гигант. – Ты и твои парни мне не соперники. Так что сядь на место и вынь мозги из штанов.

Не ожидавший такого откровенного посыла ярл плюхнулся обратно на табурет и, недоуменно покосившись на Рольфа, спросил, повернувшись к Свейну:

– Он у тебя тоже в книгочеи подался? Уж больно мудрёно говорить начал.

– Он правильно говорит, да только ты слушать не хочешь, – вступился за побратима Вадим.

– А в чём правда-то? – повернулся к нему Сигурд.

– В том, что он тебе не под Свейнову руку идти предлагает, а снова свободным ярлом стать. Свободным, понимаешь? Не Рыжему кланяться и половину добычи ему отдавать, а самому свои дела делать.

– У Рыжего почти семь десятков кораблей. Надо будет, и в Китае найдёт, – мрачно проворчал Сигурд.

– Семь? Когда мы уходили было восемь, – с интересом ответил Свейн.

– Два ярла решились уйти и увели с собой девять кораблей. Два попали в шторм и не вернулись, ещё один сгорел у бриттских берегов.

– И это только за одну зиму? – удивился Свейн. – Не думал, что Рыжий так сильно прогневил богов.

Эти слова произвели эффект хлыста. Вздрогнув, ярл бросил на Свейна удивлённый взгляд и ещё тише добавил:

– Не хочется с тобой