братья никогда не принимали его и не имели ни малейшего намерения соблюдать. Не приняли его и их союзники, в основном новый герцог Бурбонский и графы Арманьяк и Алансонский, для которых главным вопросом всегда было возмездие за убийство на улице Вьей-дю-Тампль. Даже подписывая договор, эти люди знали, что в действительности он был не более чем перемирием, которое замораживало политическую ситуацию до удобного момента для возобновления военных действий. Накануне его заключения они торжественно подтвердили обещания, данные друг другу в Жьене, и заявили о своей неизменной решимости расправиться с герцогом Бургундским силой.

8 ноября 1410 года, в день, когда принцы покинули Париж, Карл VI снова впал в забытье. В течение следующих пяти месяцев Дофин Людовик был номинальным главой государства, а герцог Бургундский — фактическим. Новый королевский Совет, который был выбран беспристрастной комиссией "мудрейших", представлял собой примерный баланс сил между бургиньонами и орлеанистами. Но главенствовали именно бургиньоны, поскольку их союзники контролировали Париж, Дофина и большую часть гражданской службы. Дофин, Людовик Гиеньский, был поселен в Лувре, где доступ к нему строго контролировал Ангерран де Бурнонвиль, бургундский капитан его личной охраны. Государственные учреждения продолжали работать, как и прежде, но в атмосфере, отягощенной воинственными бургиньонскими настроениями населения Парижа. Иоанн Бесстрашный сохранял контроль над столицей издалека. За несколько дней до заключения мира Пьер де Эссар был смещен с поста прево, чтобы облегчить путь к компромиссу, но его заменил другой преданный сторонник герцога. Бургиньоны должным образом созвали Генеральные Штаты всей Франции на встречу в Париже весной. С его ораторским искусством, популярной программой административной реформы и снижения налогов были все основания полагать, что Иоанн Бесстрашный будет главенствовать в Генеральных Штатах[330].

* * *

Разногласия в Лиге вскоре должны выплыть на поверхность. Жан де Крой был одним из ближайших советников и соратников герцога Бургундского. Многие (и, вероятно, правильно) считали, что он был причастен к организации убийства Людовика Орлеанского. 30 января 1411 года, когда он проезжал через Орлеанне с миссией к герцогу Беррийскому, его схватили на дороге сторонники Карла Орлеанского и отвезли в Орлеан. Там его подвергли жестоким пыткам, чтобы заставить признаться в соучастии в преступлении. Когда он ни в чем не признался, его отвезли в замок Карла в Блуа и бросили в темницу, где он содержался в ужасных условиях более года. Этот инцидент стал серьезным нарушением мира в Бикетре. Герцоги Беррийский и Бургундский отреагировали яростно. Иоанн Бесстрашный, находившийся во Фландрии, угрожал начать войну и начал собирать деньги на армию. Иоанн Беррийский угрожал рассматривать Карла как врага[331].

Ссора заставила Карла Орлеанского отложить свои военные планы. Он начал новый раунд заимствований, продажи и залога семейных драгоценностей и возобновил союзы с герцогом Бурбонским и графами Арманьяком и Алансонским. Вместе они начали вновь собирать войска в своих владениях. Артур де Ришмон обещал привести подкрепление из Бретани. В то же время Карл Орлеанский установил контакт с новым союзником, самым упорным врагом Иоанна Бесстрашного в его бургундских владениях, Луи де Шалоном, графом де Тоннер. Графство Тоннер, зависимое от Бургундского герцогства, недавно было конфисковано по приказу Иоанна за то, что его владелец похитил одну из фрейлин герцогини. Богатый, импульсивный и агрессивный Луи де Шалон должен был стать ценным военным союзником в тылу герцога Бургундского[332].

К марту 1411 года в Блуа Карлом Орлеанским и коннетаблем Шарлем д'Альбре был разработан согласованный план кампании. Они и их союзники сделали выводы из своих неудач предыдущей осени и были полны решимости выйти в поле прежде, чем Иоанн Бесстрашный сможет собраться с силами. И на этот раз им удалось избежать ловушки к югу от Сены и голода. План состоял в том, чтобы закрепиться к северу от Парижа и отрезать силы Иоанна Бесстрашного во Фландрии и Артуа от его сторонников в столице. Для этого необходимо было сосредоточить войска на границе в Пикардии и в долине Уазы. Эта задача была поручена герцогу Бурбонскому и брату Карла Орлеанского Филиппу, графу Вертю, который в возрасте четырнадцати лет отправился в свою первую военную кампанию. В конце марта Филипп был отправлен на север с 600 латниками. В начале апреля он переправился через Сену у Манта и обосновался в орлеанистской крепости Куси на севере графства Валуа. Герцог Бурбонский, сопровождаемый "прекрасным отрядом людей с копьями толщиной с бедро человека", пересек Сену у Лильбонна на лодках и баржах, захваченных на реке, и примерно в то же время вошел в Клермон-ан-Бовези. 6 апреля советники Иоанна Бесстрашного в Париже оценили объединенные силы графа Вертю и герцога Бурбонского примерно в 2.400 человек. По всем меркам это была весьма скромная армия. Но на подходе были крупные подкрепления. Ожидалось, что Луи де Шалон приведет свои войска из Тоннерруа, чтобы присоединиться к ним. Граф Алансонский собирал людей в Фужере на границе с Бретанью. Бернар Арманьяк активно набирал войска на юго-западе. В Гаскони и Кастилии набирались компании рутьеров. Иоанн Бесстрашный решил ответить на силу силой. Он назначил Валерана, графа Сен-Поль, своим представителем в Париже, снабдив его средствами для набора войск и инструкциями по приведению города в состояние обороны. Сен-Поль, некогда друг и союзник Людовика Орлеанского, порвал с ним перед его смертью и теперь был самым бескомпромиссным сторонником его убийцы. 9 апреля Иоанн призвал своих вассалов из Артуа и Бургундии и союзников по всей Франции и всех Нидерландов встретиться с ним с оружием в руках в Като-Камбрези к востоку от Камбре в конце месяца[333].

Карл VI пришел в себя примерно в начале апреля 1411 года, как раз когда разворачивался кризис, и оставался более или менее в ясном рассудке в течение следующих четырех месяцев. Но насколько его действия в этот период были его собственными, а насколько они были продиктованы окружающими, сказать трудно. 8 апреля делегаты Генеральных Штатов, ожидавшие в Париже выздоровления короля, собрались в большом зале отеля Сен-Поль. Вероятно, это был не очень представительный орган. Южные провинции, большинство из которых контролировалось арманьяками, похоже, вообще не были представлены. С самого начала в Генеральных Штатах главенствовали сторонники герцога Бургундского. Отсутствие принцев и зарождающаяся гражданская война свели на нет первоначальную повестку дня. Вместо реформы государства единственным делом стало сплочение общественного мнения против арманьяков. Собрание было кратким, в основном формальным, и на нем главенствовал граф Сен-Поль, который был политическим менеджером герцога Бургундского и представителем сражу всех трех сословий. Результатом стало торжественное королевское предписание против сбора армий и попытка передать разрешение конфликта на посредничество герцога Беррийского. По видимости, эти