Киани

Агрессия, злоба, чувство власти и превосходства. Я захлебывалась в этом ужасе темного пламени. Да, именно ужасе. Так как четко осознавала, что это не мои чувства. В моей жизни никогда не было таких людей, чтобы испытывать к ним такую всепоглощающую ненависть.

Сейчас я боролась с черным пламенем, которое, как паразит, перешло от Вайлера ко мне. Сам дракон, придавленный чувством вины, сидел и не сводил глаз с лестницы, куда унесли Саяну. Время от времени до нас доносились её стоны и от этих звуков дракон вздрагивал, как от ударов.

Я надеялась, что малыш выживет, но после того, как в дом вбежали мастер Май и еще несколько целителей, осознала, что тут вопрос идет уже не столько о жизни малыша, сколько о его матери. Хотелось вскочить, броситься за ними, но, охваченная темными сполохами, я осознавала, что сейчас только наврежу им.

А значит, надо укротить пламя! Избавиться от него! Вспомнился Ар. Когда я исцеляла стража Нордана, моя ладонь тоже «испачкалась» в темном пламени, но Ар стер эти отметины. И сейчас я попыталась вспомнить то пламя и, если не восстановить его, то хотя бы придать себе сил, бороться с темнотой.

— Темный! Я искал вас! Почему вы пришли? Я же просил не делать этого!

Миуш влетел в дом и своими криками стал прорывать и так сложную для меня концентрацию.

— Я думаю, что обращение «Темный» уже не нужно использовать для этого дракона, — тэр Уро возник рядом с Вайлером и попытался его поднять, но тот вырвался, отрицательно покачав головой.

— Я виноват. Мне нужно быть здесь! — прохрипел он.

— Киани… — голос Миуша сорвался, и уже через секунду он был рядом. — Это я виноват. Прости! Это я виноват.

— Миуш, пожалуйста, заткнись.

Не было у меня сил на вежливость. Ярость, злость, ненависть выкручивали ребра и наполняли тело жаром, которое, если вырвется, спалит здесь все дотла.

— Присмотри за Вайлером, не дай наделать глупостей. Если сможешь, свяжись с его стражами, они явно должны быть неподалеку.

— Сейчас в эфире странные помехи, — испуганно заметил Миуш. — Ни одна связь не работает, даже порталы идут с искажением.

Я пропустила его слова мимо ушей, просто не смогла сосредоточиться на этой информации, пытаясь удержать пламя, только и сказала:

— Если нужна будет помощь целителям, выложись по полной, но помоги! Понял?

— Понял! А ты?

— Мне надо унять пламя. Мне нужен покой.

Я с трудом вышла на улицу, ночное небо бурлило грозовыми облаками. Сверкали молнии и подсвечивали темноту, которая так походила на ту, что рвалась у меня в груди. Выйдя на дорожку бульвара, я упала на колени, подставив лицо первым каплям. Началась гроза. Я потянулась к Мирху, но осознала, что он далеко. Нет, его сила была здесь. Она шла помогать мне, но само сознание Мирха было чем-то занято.

Мелькнула мысль сожаления, что если бы Ар был рядом, он бы помог мне, согрел своим пламенем, выжег темный огонь из сердца. Пламя, как хищный зверь, слизало это чувство и словно почувствовав силу, предпринял новую попытку рвануть из тела.

Но я не дала. Стихия грозы со стоном опустилась на землю. Ветер гнул деревья, гнал сухие сучья по дорожкам, потоки воды довольно хлестко били по телу, но я поняла, что вместе с этим они дают мне силу. Силу справиться с темным пламенем. Сам мир помогал мне, подсказывал, что надо делать. Ветер и вода прибивали огонь, не давали ему расползаться, заставляли сделать выбор: или спрятаться, или быть уничтоженным. И я наполняла свое тело стихийным противостоянием. Моя любовь к родным, моя любовь к этому миру, моё желание помочь Саяне, как шквалы шторма, обрушились и закрутились вокруг стержня темного пламени, заставляя его уменьшаться, сжиматься и исчезать.

Ветер стихал медленно, словно осматривая, где еще нужно его вмешательство. Хлесткий дождь сменился проливным дождем. Словно время борьбы прошло, и пора было отдохнуть.

Темное пламя в результате моих усилий сжалось до размера гречишного зернышка. Вот только его мне никак не удавалось разломить и уничтожить. Оно невероятным образом юркнуло в магические переплетения у сердца, и как я ни старалась, достать его не смогла.

Зато мои силы больше не пожирали ярость и ненависть. Я снова могла чувствовать свое сердце. Снова ощущала потоки своей магии. Значит, я могу вернуться домой и постараться помочь Саяне и их ребенку.

Неожиданно меня укрыли от дождя. Подняв голову вверх, увидела большой зонт из белой странной ткани, у нас в доме таких зонтов точно нет. Я настороженно обернулась, боясь увидеть кого нибудь из целителей с плохими новостями.

За моей спиной стоял пожилой мужчина. Высокий, худощавый, аккуратная стрижка, высокий лоб. Небольшая бородка придавала ему вид Дон Кихота, только одет он был не в доспехи, а в странную хламиду. Его рот чуть приоткрылся, и до меня донесся странный скрипучий голос:

— Здравствуй, Звезда Жизни. Я так рад нашей встрече.

Владыка Фарх

— Ты даже не представляешь, какая она у меня умничка. Сама читает, а рисует! Смотри! Она мне специально нарисовала перед моим отъездом, — владыка Ралиф все хвастался своей дочкой и впечатлениями о кратком отпуске домой.

Не сказал бы, что бесформенные разноцветные фигуры на рисунке походили на него и на его ненаглядную дочурку, но, видя умилительно восхищенное выражение лица своего друга, улыбался, кивал и поддакивал.

Прошел месяц, мы расслабились. Адепты ходили на работу, прилежно платили за свое жилье и больше не приходили к стенам школы, словно получив запрет на эту территорию.

Киани исправно писала про свою учебу, Вал и Тай заметно тосковали по сестре. Я и сам порой мечтал сорваться с места и глянуть, как она устроилась в академии.