Вика была так же далека от спорта, как мой город - от Тибета.

— Не останусь, Вик, серьезно. Нужно поспать.

Она поджимает губы и делает обиженное лицо. Даже почти искреннее. Ну или я уже просто придираюсь, потому что в глубине души хочу увидеть на этом сиденье совсем другую женщину и совсем другое лицо. Ей бы я точно не сказал, что хочу выспаться.

Пока отвожу Вику, звонит Олег.

Телефон в автомобильном держателе автоматически переходит на громкую связь после третьего гудка, и Вика с любопытством вслушивается в голос на том конце связи.

— Привет, ты где? - Олег говорит в своей любимой манере - быстро, чётко. Судя по звукам на заднем фоне - тоже где-то за рулем.

После того, как я разгребал его проблему в красном, мы больше не списывались и не созванивались. Он даже не поинтересовался, чем все решилось - так спешил укатить с молодой женой туда, где его бы точно не достала опостылевшая любовница. Если бы телефон не включился автоматически - я бы послал его на хер и не стал отвечать.

— Занят, - так же сухо отвечаю я.

— Не один?

— Нет, - поглядываю на Вику. - Что-то случилось?

— Вернулся, привез тебе подарок в качестве благодарности за то, что помог разрулить проблему.

Зная Олега, нетрудно предположить, что привез какое-то коллекционное бухло или сигары, которые курил сам Че Гевара. И по хрен, что я не курю, и не разбираюсь в дорогом бухле, потому что пью только по большим праздникам. У Олега какие-то только одному ему известные понятия о том, какой должна быть благодарность.

— Когда будешь? Я почти у тебя.

Вика жестами показывает, что если все так важно и срочно - я могу высадить ее около метро, а дальше она сама. Мотаю головой. Олег подождет. Или пусть идет на хуй, если не хочет ждать.

— Буду минут через сорок, - отвечаю я, хотя по факту не раньше, чем через час. Пробки в субботний вечер - это святое.

— Ок, маякни, как подрулишь.

Я высаживаю Вику около подъезда. Она живет в хорошей новостройке, правда, в однушке. И сильно подозреваю, что, называя ее «ипотечной», она тоже привирает. У нее громкая должность ПР-директора какого-то ресторана, а по факту - все крайне печально, потому что красивая должность - не равно большие деньги. Это легко бросается в глаза хотя бы по тому, что ее трусы с логотипом известного бренда - обычная китайская подделка. Так что и квартира, скорее всего, просто съемная.

Хреново, что меня надрессировали замечать каждую мелочь. И вместо красивого образа успешной бабы я вижу одну большую подделку. Да и хрен бы с ней - какая тёлка в наше время не хочет выпендриться селфмэйдом? Но врать-то зачем?

— Будешь мне писать из своих этих командировок? - спрашивает Вика, заглядывая в окно моего «аллигатора». Когда я в последний раз говорил о своем отъезде, то предупреждал, что буду не на связи неопределенный срок, но и это она пропустила мимо ушей.

— Вряд ли, - говорю уже вообще без особой надежды быть услышанным. - Позвоню, когда вернусь.

— Я буду очень скучать и ждать тебя! - Она снова почти искреннее пускает слезу, но я просто «отчаливаю» от этой пристани.

Не уверен, что захочу снова ее видеть, но кто знает? Я и с ней познакомился, когда не собирался ни с кем знакомиться.

Машина Олега стоит около моего подъезда. Я сигналю, заезжаю на парковку, а когда поднимаюсь на лифте и захожу в квартиру - открываю дверь Олегу.

— Час, - говорит он, выразительно поглядывая на часы. - Надеюсь, ты там хорошо проводил время.

— Типа того, - отмахиваюсь я.

Главное не думать, что у него пиздатый загар, и что все эти две недели он валялся на пляже вместе с Верой. Вместе с Планеткой в том ее кукольном купальнике, который, хоть и закрыт почти наглухо, все равно будоражит самые неприличные фантазии. А мне больше нельзя о ней думать, потому что жена лучшего друга - это табу. Это табу размером с материк. Даже больше. В этой Вселенной нет предмета большее тяжелого и нерушимое, чем третье правило моего личного Кодекса - не трогать баб с своих друзей.

Олег проходит дальше в гостиную, ставит на стол большой бумажный пакет. Судя по содержимому - в нем не только бухло и сигары. Для вида распаковываю «откупное»: коньяк с неизвестным названием, упаковка сигар, коробка с логотипом модного бренда. Небольшая. Значит, внутри или ремень, или какой-то понтовый брелок. Вряд ли галстук - мне его и носить-то не под что.

— Спасибо, что помог разобраться с Ритой, - говорит Олег, пока я приношу стаканы и распечатываю коньяк.

По вкусу, если честно, никакой разницы с «середняками». Не ценитель я и даже не любитель.

Заваливаюсь в кресло напротив, вытягиваю ноги.

— Как съездил? - задаю ни к чему не обязывающий вопрос. Как-то раньше разговоры с Олегом клеились сами собой, а теперь как будто клещами тяну из себя каждое слово.

Но у него таких проблем нет - разваливается поудобнее и начинает с восторгом рассказывать, где был, куда ходил, что видел. Пару раз как бы между прочим упоминает симпатичную мулатку из команды сотрудников отеля, и мне приходится сделать большой глоток алкоголя, чтобы запить неприятное послевкусие этих слов. И дураку понятно, если Олег говорит о какой-то тёлке, значит, он эту тёлку уже нагнул.

В медовый, сука, месяц.

Почему меня раньше никогда не парило, с кем он трахается? Почему было плевать, что изменяет жене? В голове всплывает похожий вечер несколько лет назад, когда Олег вернулся из какой-то заграничной командировки и точно так же пересказывал свои похождения, в перерывах переписываясь с женой?

Я знаю ответ на этот вопрос - все дело в Планетке. Тогда Олег тащил все это похотливое дерьмище не в ее постель.

Так и хочется перебить его самолюбование и в лоб спросить, на хуй вообще женился, если у него есть какая-то баба для секса и постоянные разовые акции с бесконечным потоком желающий раздвинуть перед ним ноги. Вера ему зачем? Чтобы что? Любоваться? Сдувать пылинки?

— Ну и рожа у тебя, - замечает Олег, когда я, видимо, слишком сильно погружаюсь в эти гадостные мысли. - Что-то случилось?

Я уже открываю рот, чтобы сказать ему о предстоящей «командировке» и своих нехороших предчувствиях на ее счет, но вместо этого из моего рта вырывается:

— Та баба со свадьбы сказала, что залетела от тебя. Что за хуйня, Олег?

Он прищуривается. Совсем немного, но мне хорошо знакомо это змеиное выражение лица. Точно с таким же лицом он обычно размазывает по стенке любого, кто портит ему настроение. Точно с таким же лицом он тогда смотрел на несчастного конкурента, которого собирался в упор расстрелять шариками с краской на нашей маленькой войнушке.

На меня, к слову, за все время нашей крепкой дружбы вот так смотрит впервые.

Да и по хуй, если честно.