– Всех….– тихо ответил Монро.

– Что? – опешил Кичиро. – Вы с ума сошли?! Ну и сколько кандидаток в гаммы нашли?

– Ни одной, до сегодняшнего дня… – тихо сказал профессор, – Ты Кичиро, должен понимать, ее отправят на турнир, хотим мы этого или нет. Наша задача сейчас ее подготовит к турниру всеми возможными, невозможными способами, вплоть до чуда. Глава академии, он же – король. Уже знает, что кандидат в гаммы найден.

– Да чтоб вас! – прорычал дракон. – Она же только-только поступила! Она ничего не знает и не умеет! Вы что все рехнулись?!

– Именно поэтому она будет в команде Кёхкея, он единственный кого могут допустить до турнира. Он пока не Барон, он все еще альфа, самый сильный среди всех капитанов.

– Вы сумасшедшие отправлять на турнир ребенка! Магическую Бету, которой нет еще семнадцать! Я против!

– Это не тебе решать. – раздался голос мужчины, в нем присутствовали нотки стали, которые свидетельствовали о том, что он не потерпит не повиновения. – Я уже принял решение глава Баронов – Кичиро Наито и обсуждению оно не подлежит. Ты знаешь, мое слово – закон!

– Здравствуйте ваше величество, – произнес Кичиро и поклонился – Каймар аль Мура.

– Куда ты направлялся? – спросил Каймар.

– К главам рода Хайден и Монто. – ответил дракон.

– Правильно, – кивнув головой, сказал король, – отцы должны отвечать за поступки детей. Я даю тебе добра на любое наказание, какое ты сочтешь нужным. Это девочка наше сокровище, они чуть не убили нашу надежду…

Кичиро Наито

Первым делом решил отправиться в поместье ван Хайденов. Я был в гневе, а так как они аристократы, убить их, к сожалению, возможности нет. Но никто не говорил, что трогать главу нельзя…

Их предок – Убен ван Хайден – входил в десятку сильнейших альф того времени, а тёмные, Атланы и Хрустники трепетали от одного звука его имени, но сейчас род ван Хайденов – всего лишь пустой звук. Я и король прекрасно знаем, что они растеряли всю былую мощь. Альфы в их роду начали рождаться с дефектами. И это не удивительно, ведь Убен был правой рукой Каймара, а Люцифер ненавидела его всеми фибрами своей души. Если Каймара она обрекла на вечную жизнь, то помощника на вымирание силы рода, где каждое поколение слабее прошлого и скоро это будет не скрыть. Сейчас поддерживать их «мощь» помогают стимуляторы, но скоро и они будут бесполезны.

Выезжая из-за холма, увидел нужное поместье. Всё столько же напускного величия и значимости. У ворот всё также стоит стража и войти внутрь можно только по приглашению герцога Ильмана ван Хайдена или же по приказу короля, что сейчас у меня на руках.

– Стой! – услышал я из кареты громогласного стражника у массивных ворот. – Кто такой и зачем приехал?

– Главнокомандующий Кичиро Наито прибыл по приказу короля к герцогу Ильману ван Хайдену.

– Покажите приказ, – раздался голос стражника, он, как и все другие был бетой.

– Да как вы смеете? – раздался голос Гримфа, моего сопровождающего и кого-то по типу секретаря. – Вы что, слепые и герб не видите?!

– Гримф, – остановил его, выходя из кареты. – Всё хорошо, это их работа. Прошу.

Я протянул приказ короля стражнику. Он, взглянув на меня, сперва вздрогнул, потом побелел. Видимо, по моему виду было понятно, что я приехал явно не чашечку чая выпить за непринужденной дружеской беседой.

– Где герцог Ильман? – спросил я ледяным тоном. И, выпустив свою ауру, дал понять всем в поместье, что бежать от меня бесполезно. Ко всему же, применив заклинание «чтение территории противника», вычислил, что глава рода Ди Монте тоже здесь и уже пытается улизнуть.

– Он у себя… – еле-еле выдавил один из стражников, остальные сослуживцы, кроме отвечавшего, были без сознания. Слишком сильно давила моя аура.

– Благодарю… – ответил я максимально доброжелательным тоном и, переступив через стражника бету, который лежал без чувств передо мной, вошел во двор поместья.

– Герцог Рэм Ди Монте, я рекомендую вам оставаться на месте и даже не думать улизнуть. Я знаю, что вы здесь и прекрасно слышите меня. А я вижу, где вы.

Применив элемент ветра, и сделав пару моментальных шагов, я оказался в зале, где сидел герцог Ильман и пил чай, закинув ногу на ногу, всем своим видом показывая, что ему всё равно и он здесь царь и бог. Рэм стоял и смотрел в окно, в руках был стакан с алкоголем. И такой же гордый вид, как у Ильмана, словно он всего пару минут назад не пытался убежать.

– Добрый день, Кичиро Наито, – раздался голос Ильмана. – Рад видеть вас в добром здравии. Какими судьбами вы решили посетить мою скромную обитель? У короля есть для меня поручение?

– Герцог Ильман, хватит играть со мной в эти игры. Вы оба прекрасно знаете причину, по которой я здесь.

– Пф… – услышал я голос Рэма. – Нашли из-за чего шумиху поднимать! Девка, небось, сама довела моего сына до такого состояния, что он захотел убить её. Бета всегда должна знать своё место. Слово альфы – закон. Если он сказал спать в ногах, значит, ты спишь в ногах. Сказал отдать жизнь, значит так и поступаешь. Беты – не более, чем пушечное мясо, необходимое, чтобы пожертвовать им для своей выгоды и высшей цели. Ты согласен со мной, Ильман?

– Конечно, друг мой, целиком и полностью. Тем более, мы относимся к элите и какая-то так второсортная бета не должна мешать нам.

Пока я слушал бред, что они несли, то всё четче понимал, что хочу их убить, просто разорвать на куски. Я старался сохранить самообладание, когда они говорили про бет. Однако как только они назвали Люцифер второсортной бетой, мой самоконтроль просто затрещал по швам. И прежде чем я осознал это, мои пальцы сомкнулись на шее Рэма – отца этого ублюдыша, что хотел убить Люцифер.

– Послушай меня сюда, ты… – прошипел, сжимая шею Рэма, его лицо покраснело. Инстинкты требовали сжать ещё сильнее, до хруста. Так, чтобы раздробить каждый позвонок под пальцами! Я с трудом себя сдерживал, лишь бы не свернуть ему шею или не вырвать трахею. Мне до безумия этого хотелось, дракон жаждал крови обидчиков своей любимой. Пред глазами так и стоит картина, как она, вся в крови, зашла в класс. Этот взгляд, полный ненависти и боли… Я представляю, каких мук стоило моей девочке, чтобы просто дойти. Её тело неспособно справиться с теми объёмами манны и силы, что заключены в ней. Это боль, которая раздирает тебя