Но с ней ему хотелось ощущать эти нежные тоненькие пальчики на своём лице с утра пораньше.

Как во сне по инерции она вжимается в его твёрдое и тёплое тело, как на его провокации пытается ответить достойно и без смущения. Всё в ней вызывало у него желание.

— А что я начал? — Огоньки в мужских глазах вспыхнули сильнее.

Ей хотелось простонать от ярости громко в голос. Вот опять, вместо того, чтобы спокойно довести начатое до конца, он нарочито растягивал, спрашивал то, что и так знал. Ради чего? Чтобы смутить. Но что ж, не в этот раз. Не тогда, когда тело искрит от возбуждения.

— Две минуты назад ты трахал пальцами свою жену, но, как я поняла, решил пофилософствовать. — Её глаза заблестели, коварные языки суккубы нашёптывали изнутри интересные мысли. — Это не по моей части, так что я пойду и найду…

Но договорить ей Сатана не дал, догадываясь, в какую сторону ноги растут. Одним резким движением он поднял её, обхватывая лопатки, усадив на свой член и заставив простонать во весь голос.

— Даааа, — на выдохе прокричала, ощущая грубые толчки.

Цепочка рваных движений скоро продолжилась. С каждым движением он сильнее вбивался в податливое, горячее, но нежное тело супруги, клеймя его своими метками. Острые ноготки в свою очередь щедро одаривали мужскую спину свежими отметинами.

Это было сродни страстному танцу. Борьба, в который каждый из них был воином. Каждый отставил своё и не отступал ни в одном раунде этого танго. Но в одном они были слишком схожи. Собственничество, которое накрывало холодный разум с головой.

— Запомни, дорогая Виктория, — рука предупреждающе сдавила шею, не больно, но лишая её привычной зоны комфорта, — я не терплю отказа в постели. — Голос стал более тихим и острым, как нож. — Особенно хорошо думай, моя Виктория, прежде чем закончить собственную мысль.

Весьма не тонкий намек на то, что она так и не успела тогда сказать. Пару ритмичных движений, и его рука обхватила узкую талию, другой рукой сжимая ритмично поднимающуюся грудь.

Стенки стали быстро сокращаться, предрекая разрядку девушки и тем самым его собственную. С глухим стоном демон кончил в неё, укладывая на подушки.

Отдышавшись, она молча прошла в душ. Дьявол же одобрительно рассматривал тело жены. Её плечи, шею, грудь, которая была покрыта засосами. Возможно, на бёдрах через пару часов останутся следы от его рук.

Слуга вошёл, не поднимая головы, когда Владыка вызвал его, держа в руках серебряный поднос с мазью. Как раз когда за ним захлопнулась дверь, Виктория вышла из ванной в шёлковом коротком халатике, вытирая тёмные волосы полотенцем.

— Я не сделал тебе больно?

Она отрицательно покачала головой. Приятный с его стороны заботливый жест, но по её стонам всё было очевидно. Стоило ей присесть за столик и откинуть на стоящий рядом диван полотенце, когда большие ладони накрыли колени, Дьявол сел на стул, пододвинув к себе ближе жену.

— Ты знаешь, что нет. — Она мягко улыбнулась, пытаясь оставаться столь же безэмоциональной.

Но это давалось ей чертовски сложно. Она совсем не знала, как реагировать, когда большие руки Сатаны так осторожно размазывали выдавленные пол тюбика по бедру. Непривычно много для такого участка.

— Это много, не нужно, я распределю сама, — произнесла, не позволяя выдавить на другую ногу ещё мази.

Демон не послушал, спокойно собирая ладонью лишний крем и перенося на другую ногу. Владыка ощущал первобытное желание, инкуб, сидящий внутри демона, желал заботиться об этой женщине, и его носитель был с ним полностью согласен.

Мягкое и точечное движение вызвало приятные ощущения, когда пару капель спали с влажных волос на мужскую руку. Более десяти минут он растирал её кожу, размышляя о чём-то.

А она была не против.

— Спасибо. — Вики отодвинулась, возвращаясь к своим волосам, которые нужно было досушить и привести себя в порядок.

— Люцифер и Нина собираются пожениться через семь месяцев, это выпадает как раз на неделю фестиваля. — Он поправил запонки на рубашки, делая задумчивое выражение лица. — Они просят помощи в подборе даты, чтобы это не выпало на день заседаний.

Она знала, чего он добивается на самом деле, но той реакции он от неё не получит. Люцифер был опытом в её жизни. Ничего хорошего и плохого ей не принёс. Всего лишь парень, который считал, что у него великие и сильные чувства, но ничего не делал ради них и не готов был расти.

— Так помоги им. — Помада цвета пыльной розы окрасила губы в бледный розовый оттенок. — Мне нужно ещё разобраться с галереей. Тебе не кажется, что в моей жизни стало как-то много Люцифера, Нины и её семьи?

Он лишь криво усмехнулся, когда один краешек губы пополз вверх. Подойдя ближе к столику со спиртным, дьявол наблюдал в зеркале отражение супруги.

— Скоро их станет ещё больше, когда мы с ними будем родственниками, — намеренно подшучивал над женой.

— Сатана, не издевайся, я прошу тебя! — Она всплеснула руками, закончив макияж и поднявшись с кресла. — Это не так работает. Породнится может Люцифер, мне хватает членов семьи.

— Просишь? Помнится мне, ты любишь только требовать. — Очередной гол, попавший в красивые ворота, и ироничная усмешка, посетившая тонкие губы в момент, когда коричневая жидкость наполнила бокал.

Заметив заинтересованный взгляд мужчины на своих губах, как сладкую победу, также, сладко сверкнув своими голубыми глазами, прошептала:

— Тогда прими моё требование на вооружение. — Подойдя к нему ближе, она поправила чёрный галстук, придвинувшись в сантиметре от губ. — Мама ждёт.

— Только объявилась, но уже вызвала желание отправить её обратно в Рай. — Усмехнулся Дьявол, держа жену под руку и подходя к гардеробной.

Спустя пару минут, когда на ней было красивое тёмно-зелёное в изумрудном оттенке платье с открытой спиной и вырезом в виде сердца на груди, Сатана переместил их прямиком к дому советника, попутно всё также предпринимая попытки соблазнить жену.

— Ты что-то сказал? — Глаза лишь на секунду потемнели, когда они оказались перед знакомым домом, на очередной щекотливый шепоток мужа.

Но все препирательства с демоном отошли на второй план, когда голубые глаза нашли мать, стоящую рядом с отцом на ступеньках, мило воркующую с Адмироном. Завидев дочь, та тоже встрепенулась, ощутив невероятной силы укол в сердце, быстрым шагом направляясь на встречу к единственному ребёнку.

Долгожданные родные мамины объятья. Там, где тепло и уютно, где пахнет сладковатыми духами, а нос щекочут светлые пряди её прекрасных волос. От этого стало слишком хорошо в душе. Камень, который сдавливал дыхание и нажимал на все тревожные