— Нет.

— Ха! — хрипло выпалил Мэглешен.

Я взглянул на молчаливую и равнодушную, снова взявшую свой блокнот оранжевую красотку.

— У тебя есть клиентка, которую ты должен оберегать, — сказал Френч. — Возможно. — Так вот, она и донесла на тебя.

Я промолчал.

— Ее зовут Орфамэй Квест, — продолжил Френч, не сводя с меня взгляда.

— Задавайте вопросы, — повторил я.

— Что произошло на Айдахо-стрит?

— Я поехал туда искать ее брата. Клиентка сказала, что тот уехал из дома, и она приехала навестить его. Была встревожена. Управляющий оказался вдрызг пьян. Я заглянул в книгу регистрации и обнаружил, что в комнате Квеста живет другой человек. Поговорил с этим человеком. Ничего полезного не узнал.

Френч протянул руку, взял карандаш и постукал им по зубам.

— Потом ты видел еще этого человека?

— Да. Я сказал ему, кто я такой. Когда я спустился вниз, Клозен был мертв. И кто-то вырвал из книги регистрации лист с именем Квеста. Я позвонил в полицию.

— Но на месте не остался?

— У меня не было никаких сведений об убийстве Клозена.

— Но на месте не остался, — повторил Френч. Мэглешен громко рыгнул и со злостью отбросил плотницкий карандаш. Я проследил взглядом за тем, как он ударился о стену, упал на пол, подскочил и замер.

— Да, не остался.

— В Бэй-Сити, — прорычал Мэглешен, — мы бы могли тебя за это укокошить.

Он стал подниматься. Бейфус покосился на него и сказал:

— Предоставь заниматься этим Кристи. Еще будет и второе отделение.

— За это мы бы могли отстранить тебя от дела, — сказал Френч безо всякой интонации.

— Считайте, что отстранили. Все равно оно мне было не по душе.

— И ты вернулся к себе в контору. Что дальше?

— Сообщил обо всем клиентке. Потом позвонил какой-то человек и попросил приехать в отель «Ван Нуйс». Это оказался тот самый мужчина, с которым я разговаривал на Айдахо-стрит, но теперь он выступал уже под другим именем.

— Ты мог бы сказать нам об этом, не так ли?

— Если бы сказал, пришлось бы рассказывать все. Это нарушило бы условия моего найма.

Френч кивнул и постучал карандашом по столу. Затем неторопливо проговорил:

— Убийство аннулирует подобные соглашения. Два убийства аннулируют их дважды. А два убийства одним методом — трижды. Ты выглядишь непорядочным, Марлоу. Совершенно непорядочным.

— После сегодняшнего я выгляжу непорядочным даже в глазах клиентки.

— Что случилось сегодня?

— Она сказала, что брат звонил ей из дома доктора Лагарди. Брату угрожала опасность. От меня требовалось поспешить туда и позаботиться о нем. Я поспешил туда. Доктор Лагарди и его сестра прекратили прием пациентов. Держались они испуганно. Там побывала полиция.

Я перевел взгляд на Мэглешена.

— Он опять позвонил, — буркнул Мэглешен.

— На сей раз не я.

— Ладно. Продолжай, — сказал Френч после паузы.

— Лагарди утверждал, что ничего не знает об Оррине Квесте. Медсестру он отправил домой. Потом подсунул мне одурманивающую сигарету. Когда я очнулся, то был в доме один. Но вскоре оказалось, что не совсем один: кто-то начал скрестись в дверь. Это был Оррин Квест на последнем издыхании, который, тем не менее, пытался из последних сил заколоть меня пешней.

Я повел плечами. На том месте между лопатками, куда он ткнул меня, слегка стянуло кожу, и только.

Френч сурово поглядел на Мэглешена. Тот покачал головой, но Френч продолжал глядеть на него. Бейфус стал негромко насвистывать. Сперва я не мог разобрать мелодию, потом вдруг сообразил, что это «Старый Мозес лег в могилу».

Френч повернулся ко мне и неторопливо произнес:

— У его тела не оказалось никакой пешни.

— Я оставил ее там, где она упала.

— Похоже, перчатка все же пригодится, — засопел Мэглешен и расправил ее между пальцами. — Кое-кто здесь лгун, и это не я.

— Оставь, — сказал ему Френч. — Ни к чему устраивать здесь представление. Если у парня была в руке пешня, это вовсе не значит, что он с ней и родился.

— Спиленная, — объяснил я. — Короткая. От рукоятки до основания три дюйма. Их в скобяных лавках такими не продают.

— А чего ради ему приспичило бросаться на тебя с пешней? — спросил Бейфус, иронически усмехаясь. — Ты же был его союзником. Приехал туда, чтобы оберегать его по просьбе сестры.

— Я был просто фигурой между ним и светом. Фигурой, которая двигалась, могла оказаться человеком, и даже тем, кто его ранил. Умирал он стоя. Прежде я его ни разу не видел. Если он до этого видел меня, то мне об этом не известно.

— У вас могла бы завязаться прекрасная дружба, — вздохнул Бейфус. — Разумеется, если б не пешня.

— Из того, что он был вооружен ею и пытался меня заколоть, можно сделать кой-какие выводы.

— Например?

— В таком состоянии человек действует инстинктивно. Не изобретает новых способов. Квест ударил меня между лопатками и слегка проколол кожу, это было последнее усилие умирающего. Возможно, будь он в полной силе, пешня вошла бы в другое место и гораздо глубже.

— Долго мы еще будем болтать с этой обезьяной? — не выдержал Мэглешен. — Вы разговариваете с ним, как с человеком. Давайте я поговорю с ним по-своему.

— Капитану такие вещи не по душе, — небрежно заметил Френч.

— К черту капитана.

— Капитану не по душе, когда захолустные фараоны так говорят о нем, — сказал Френч.

Мэглешен стиснул зубы, челюсть его побелела. Глаза сузились и заблестели. Он шумно втянул носом воздух.

— Спасибо за содействие, — процедил он и поднялся. — Я пойду.

Он вышел из-за стола и остановился рядом со мной. Протянул левую руку и приподнял мне подбородок.

— До встречи, голубчик. В моем городе.

И дважды хлестнул меня по лицу перчаткой, держа ее за пальцы. Кнопки больно впились в кожу. Я поднял руку и потер нижнюю губу.

— Черт возьми, Мэглешен, — остановил его Френч, — сядь, дай парню договорить. И держи руки от него подальше.

Обернувшись к нему, Мэглешен спросил:

— Думаешь, я так тебя и послушался?

Френч лишь пожал плечами. Мэглешен утер большой пятерней губы и вернулся к своему креслу. Френч сказал:

— Выкладывай свои соображения, Марлоу.

— Возможно, Клозен помимо всего прочего торговал наркотиками, — предположил я. — В его квартире пахло марихуаной. Когда я заглянул на кухню, там один типчик считал деньги. У него были пистолет и тонкий, остро заточенный нож. И то, и другое он пытался пустить в ход. Я отобрал их, и он ушел. По-моему, это был рассыльный. А Клозен до того допился, что на него уже нельзя было полагаться. В организациях этого не любят. Рассыльный счел меня полицейским. Этим людям не хотелось, чтобы Клозена взяли. Он бы тут