Признаться, Акеми не поняла пассаж про кабинет, но всё же обрадовалась, что подарок принят. После слов «гадость» у неё аж сердце ёкнуло. Начинать разговор с подобного было бы очень плохо.

— Также хочу поблагодарить за то, что вы приняли меня, — склонила она корпус сидя в кресле. — Для меня великая честь общаться с вами.

— Не переигрывай, — поморщилась Аматэру. — Какая к демонам честь у бандитки?

— Прошу прощения, Аматэру-сама, — вновь поклонилась Акеми. — Но я говорю от чистого сердца.

Лишь бы она приняла это и перевела тему…

— Предположим, — произнесла Аматэру. — Так о чём именно ты хотела поговорить?

Прежде чем продолжить, Акеми по возможности незаметно выдохнула. Даже не заметила, как задержала дыхание. Боги, как же ей было страшно начинать этот разговор. Даже Синдзи, которого она знала давно и хорошо, когда становился серьёзным, внушал, а подчас и пугал, со старейшиной же всё ещё хуже — с ней она не знакома. Если Синдзи в основном весёлый и свойский парень, то Аматэру панибратства себе позволить не могла, отчего внушала… и пугала ежесекундно. Каких-то там тысячелетий за спиной она у неё не видела, но девочка она умная и, что почём в этой жизни, понимает, как и то, что этой старухе хватит одного звонка, чтобы уничтожить её. И это даже не прибегая к помощи Синдзи и собственного Рода, а он наверняка встанет на её сторону.

Так что сначала Акеми выдохнула, а потом, набрав в грудь воздуха и собрав силу воли в кулак, произнесла часами отрабатываемые у зеркала слова:

— Прошу дозволения быть рядом с Синдзи, заняв место его наложницы.

Тон, поза, выражение лица, чуть склонённый вперёд корпус, намекающий на поклон… Всё было идеально. Не зря она столько тренировалась.

— О-о-у-у-у… — чуть довернула влево голову Аматэру, при этом не отрывая от неё взгляд. — Да ты хоть понимаешь, девочка, чего просишь? И у кого? Хочешь стать наложницей Аматэру? А достойна ли ты?

Идеальный тон? Выражение лица? Боги, о какой ерунде она думала. С чего она вообще рассчитывала, что у неё всё получится? Тон Аматэру заставил её сомневаться в себе, стесняться и стыдиться одновременно. Акеми на автомате склонила корпус ещё ниже, совершив полноценный поклон.

— Я… — почти неслышно попыталась что-то сказать Акеми.

— Дети наложницы всегда остаются в Роду отца, — продолжала лениво Аматэру. — Я закрывала глаза на твои шашни с моим внуком, его любовницы — его дело, но наложница… По-твоему, Аматэру настолько ослабли, что им необходима наложница? — и только в этот момент, Акеми впервые за этот день по-настоящему испугалась. — По-твоему, мой внук не способен найти себе жён? Или они будут настолько плохи, что не смогут дать ему потомство? Ты вообще хоть раз слышала, чтобы у мужчин из древнейших Родов были наложницы? Или, по-твоему, мы детишки с парой тысяч лет истории за спиной? Боги, да кому вообще в наше время нужны наложницы?

И вновь стыд. Непонятно с чего, но Акеми было стыдно в тот момент.

— Но… — почти пропищала она. — А как же случаи, когда все супружеские места заняты? Я не претендую на место жены…

— Потому что у тебя нет шансов, понимаю, — прервала её Аматэру. — Синдзи слишком ответственен и будет искать наиболее выгодную для Рода партию. Но опять же — наложница-то ему зачем? Женщин у него будет много, детьми обеспечат жёны. Ты ему зачем?

Соберись, тряпка, ты обязана ответить!

— Детей не бывает много, — произнесла Акеми ровным голосом.

Во всяком случае, ей казалось, что он ровный, а как там было на самом деле, знает лишь бабка Синдзи.

— О, поверь мне, бывает и такое, — заметила старейшина. — Особенно у Патриархов.

Тут мысль Акеми споткнулась. То есть как? Это же Патриарх. Чем больше детей, тем больше… Нет, стоп. Это потом.

— Но, видимо, лимит ещё не исчерпан, раз вы не сказали мне об этом сразу, — произнесла Акеми.

— Всё зависит от твоих доводов, — пожала плечами Аматэру. — Ответа на свой вопрос я так и не услышала. Зачем ты ему?

— За тем же, зачем ему нужны и остальные жёны, — ответила Акеми. — Только я лучше. В отличие от неженок, ничего не знающих в жизни, я сама добилась всего, что имею. У меня отличный потенциал в бахире…

— Отличный? — прервала её Аматэру. — Ты ведь «ветеран». И это в твои годы.

— «Учитель», — улыбнулась Акеми. — Синдзи ещё не знает, но я уже «учитель» стрелкового боя.

— Впечатляет, — усмехнулась Аматэру. — Сколько там тебе, тридцать, сорок, пятьдесят?

У Акеми от такого аж глаз дёрнулся.

— Мне двадцать восемь, — произнесла она сухо.

— Старовата ты для моего внука, — хмыкнула Аматэру.

— Однако его это не смущает, — заявила осмелевшая Акеми. — Особенно в постели. Порой специфический опыт и навыки обыгрывают юность.

Осмелела, да. Правда хватило одной лишь поднятой брови Аматэру, чтобы она вновь склонила голову. На автомате. Мысли не скакали как прежде, не было дрожи, которую надо давить, не было страха, тем не менее голову она склонила. Именно в тот момент Акеми и посетила мысль о тысячах лет за спиной. Так вот как это бывает…

— Специфический опыт… — протянула Аматэру. — Да, это, пожалуй, идёт тебе в плюс. Как наложнице. И это всё?

Аматэру специально её из себя выводит? Жизненный опыт, ум, сила воли, всё это ничто по сравнению с опытом в постели? Хотя… Хотя, да. Она же не в жёны метит.

— Несмотря на то, что мы говорим не о замужестве, у меня есть и что-то вроде приданого, — продолжила Акеми. — Деньги и связи вас вряд ли заинтересуют, но, кроме этого, у меня есть ещё и родовые земли, которые уйдут моим детям, а значит и Роду Аматэру. А ещё, помимо земель, у меня есть это, — поставила она на стол шкатулку, вытащенную из сумочки. — Артефакт. Думаю, даже у Аматэру нет ничего похожего. И прежде, чем продолжить, прошу дать обещание, что вы не станете преследовать меня и пытаться отнять эту вещь. И Синдзи не расскажете. Во всяком случае, если мы не договоримся.

— А если я не стану ничего обещать? — приподняла бровь Аматэру.

— Я пришла к вам не ради своего будущего, я здесь ради будущего моих детей, но для этого они, в принципе, должны появиться, — ответила Акеми. — Если вы не станете ничего обещать, я просто уйду.

— И? Думаешь, тебе поможет твой уход? — спросила Аматэру. — Сначала заинтриговала, а потом в бега?

— Поможет мне Синдзи, — нахмурилась Акеми. — Не станет он причинять мне вред ради не пойми