больше отмалчивались. И так было до самого последнего дня сбора урожая. Урожай в тот год был хороший, и Ульв решил, что может вместе с сыновьями справить йоль в Городище. Перед отъездом на новогодний тинг асы сообщили в сновидениях, что и в каком количестве каждому следует брать с собой на празднование йоля. Транд Брюхо и Грим Шишка, сыновья Ульва, вместе с работниками уже вьючили лошадей. Тут подходит Гуннар и предлагает сородичам ехать на тинг не сухим путем, а в ладье. Говорят, это была первая большая ладья, построенная людьми Земного Круга. Люди уже давно забыли, как управлять кораблями, да и пользоваться ими считалось делом бессмысленным — об этом не раз снилось людям. Поднялся среди родичей большой спор, а Транд Брюхо предложил даже сжечь ладью. Ульв Сопун долго молчал, а потом говорит Гуннару:

— Не хотел я брать тебя с собой, да вижу, что теперь есть у тебя средство самостоятельно добраться до Городища. Боюсь я только, что не много чести доставишь ты себе и мне этим делом.

Гуннар отвечает, усмехаясь:

— Честь честью, а прибыток прибытком. Не хочу, чтобы пропало то, что вы за год наработали, хоть и упрекаете вы меня в том, что я вам не помогал в работе. Боюсь, на сухом пути ждут вас неприятности, потому что было мне видение: поджидают нас тролли у Лавовой Долины. Что-то нет у меня охоты встречаться с ними. А если вы опасаетесь, что вас засмеют родичи за то, что вы воспользовались ладьей, то оставьте груз мне. Я поеду позже и буду на месте раньше.

Транд и Грим были сильно рассержены этой насмешкой, но тут вмешался Бранд Волосатый Нос и, усмехаясь, подтвердил, что асы тоже показывали ему похожий сон. Тогда все решили, что пусть так оно и будет: Ульв со старшими сыновьями поедет налегке, а Гуннар с Брандом и еще двумя работниками пойдут Морем, в ладье, нагруженной бочонками с пивом и жареной бараниной. И Гуннар тогда сказал такую вису:

Волн гремучих гривы

Мне преградой встали

От Песков Восточных

До знакомых Фьордов.

Но страшней мне рати

Троллей, что засели

По дороге торной.

Пусть несут нас волны!

Говорят, это были первые стихи, которые сочинил кто-либо из людей с тех пор, как перенесли их асы в пределы Земного Круга. Гуннар впоследствии сочинил немало вис и прослыл хорошим скальдом. Они с Брандом поплыли на северо-запад и через два дня уже зашли в Городищенский Фьорд. Еще через несколько дней сюда приехали Ульв с сыновьями и те люди, которые присоединились к ним по дороге. Они очень сердились на Гуннара за то, что он их обманул, — весь путь был спокойным, и тролли и не думали нападать на них.

5

В тот год на тинг съехалось много народу. Иные привезли с собой жен и дочерей. Ульв Сопун договорился с Энундом Косолапым и Эйриком Пиволюбом, что пришла им пора породниться. Энунд и Эйрик считали, что выдать своих дочерей замуж за сыновей Ульва для них большая честь, и потому дело было улажено быстро. Все они направились в Дом годорда, где люди общаются с богами, но Свейн Годи, хранитель Дома, сказал им, что тинг нынче многолюдный, и решается много вопросов, поэтому ответа от асов придется ждать некоторое время. В это время к Свейну Годи подошел Гуннар, сын Ульва, и попросил принять его на беседу. Свейн Годи был тогда уже дряхл телом, но ум у него был острый, и он согласился выслушать Гуннара и ответить на его вопросы, если будет в силах. Эйрик Пиволюб спросил тогда, не будет ли из-за этой беседы с Гуннаром задержки в сватовстве, и добавил:

— Ведь это для пользы его братьев.

Свейн Годи говорит:

— Никто не знает, чья польза для асов важнее в тот или другой миг. А пива на твою долю хватит.

Пришлось Эйрику прикусить язык.

Свейн спрашивает у Гуннара:

— Хочешь ли ты говорить наедине или не боишься, что тебя услышат другие?

Гуннар отвечает:

— Пусть слышат. Боюсь я кривотолков. Кроме того, мои вопросы — ко всем. Нас с Брандом осмеяли за то, что мы привезли наш груз на ладье под парусом. Наш путь продолжался всего два дня, и груз мы привезли в сохранности, а у некоторых, кто сюда приехал, товары и пища, приготовленные для праздника, попортились за неделю или за десять дней пешего пути. Вот я и хотел бы знать, где те корабли, на которых прибыли в пределы Земного Круга мои предки — Мард Воловья Нога и Ингьяльд Белый, где те корабли, на которых прибыли предки других людей? Может быть, люди считают, что в этом деле требуется меньше мужества, чем в обычном путешествии?

И Гуннар сказал такую вису:

Слушай, мудрый, вису

Гуннара о деле,

Что никто доселе

Не проделал. Смело

Мы корабль по бурной

Хляби в путь пустили.

Злобно вал кидался

Зверем кровожорным,

Быть бы нам в пучине,

Если б не отвага

Мужей крепкодушных.

Казалось, Свейн Годи нимало не рассердился на дерзкий вопрос Гуннара, хотя всем было известно, что не пристало говорить о кораблях среди людей. И он рассказал Гуннару, как асы забирали людей в пределы Земного Круга, когда те плыли по морям на своих кораблях, как об этом говорится в «Саге о первых людях Земного Круга» и в «Книге о заселении». Свейн рассказал также Гуннару, что носы кораблей были украшены изображениями животных, вырезанных из дерева. И когда приплывали люди в пределы Земного Круга, становились эти деревянные фигуры по воле богов живыми и уводили корабли обратно, чтобы рассказать оставшимся родичам, что так асы отметили избранных, переселив их в страну благоденствия. Он добавил:

— Если же поминать корабли, ставшие живыми, тогда услышат они свои имена и вновь приплывут в Круг Земной, а с ними и множество чужих людей — где тогда найти пропитание на всех?

Гуннар отвечает:

— Сдается мне, есть тут другая причина.

В это время вокруг молодого Гуннара и дряхлого Годи собралось много народу, и иные молча дивились тому, как дерзко разговаривает сын Ульва со Свейном, а иные вслух выражали недовольство.

Свейн Годи спрашивает:

— Что же это за причина, о которой ты говоришь?

Гуннар говорит:

— Кажется