якоре в устье реки Эвримедонт. Персы поджидали прибытия восьмидесяти финикийских кораблей, плывших к ним от Кипра. Когда Кимон узнал об этом, он решил покончить с Ариомандом до их прибытия и смело атаковал неприятеля. Едва персы поняли, что уклониться от боя нельзя, они выплыли на трехстах пятидесяти судах навстречу грекам. Но ничего достойного таких огромных сил ими совершено не было.

Устрашенные воинственным видом афинян, они тотчас повернули к берегу. Экипажи передних кораблей спрыгнули на землю и успели убежать под прикрытие выстроившейся поблизости пехоты. Но те, кто плыл на задних судах, были настигнуты греками и погибли вместе с кораблями. Какое множество вооруженных судов было у варваров, видно из того, что, хотя многие из них ускользнули, а многие были совершенно разбиты, афиняне все же захватили двести кораблей.

Увидев избиение своих, пехота персов спустилась к морю. Бросить утомленных боем греков против свежих и во много раз превосходящих их сил неприятеля казалось Кимону делом сложным. Но, чувствуя, что люди бодры духом, преисполнены мужества и горят желанием схватиться с варварами, он велел гоплитам высаживаться на берег. Еще не остывши после жаркой морской битвы, они с громкими криками беглым шагом устремились на врага. Персы выдержали удар и встретили их храбро. Началась жестокая битва; в ней пало немало славных, доблестных и пользовавшихся высочайшим уважением афинян. Наконец, после продолжительного сражения, греки обратили врагов в бегство, захватили огромное количество пленных и богатую добычу.

Однако и этим дело не кончилось! Кимон, по словам древнегреческого историка Плутарха, уже одержавший, подобно искусному борцу на играх, в один день две победы, присоединил к ним еще и третью. До исхода дня пришло известие, что те восемьдесят финикийских триер, которые не поспели к сражению, пристали к Гидру. Кимон немедленно вышел в море и стремительно напал на их. В результате финикийцы были наголову разбиты – они потеряли все свои корабли и большую часть людей.

(Плутарх повествует об еще одном подвиге Кимона, совершенном три лета спустя, в 466 г. до Р.Х. Кимон тогда выплыл из Афин с ничтожно малым числом триер. Персы относились с пренебрежением к его эскадре и не хотели покидать захваченный ими Херсонес. Однако им пришлось пожалеть о своей дерзости! Напав на врага с четырьмя кораблями, Кимон захватил у них тринадцать. Персы и фракийцы были изгнаны с Херсонеса, который вновь подчинился власти афинского государства).

4) Покорение афинянами Фасоса

В 464 г. до Р.Х. против афинян восстали их союзники фасосцы. Виновниками конфликта были сами афиняне. Они основали во Фракии несколько своих торгово-перевалочных пунктов и стремились завладеть золотыми копями, которые исстари принадлежали Фасосу. Когда фасосцы восстали, афиняне выслали против них эскадру и, одержав победу в морской битве, высадились на острове. В течение трех лет они осаждали город и наконец вынудили фасосцев капитулировать. Побежденные должны были срыть стены своего города, выдать корабли, немедленно уплатить денежную контрибуцию, согласиться на уплату дани, а также отказаться от рудников и всех своих владений на материке. Фасос стал первым государством, утратившим свою самостоятельность и превратившимся из союзника Афин в ее вассала.

5) Третья Мессенская война

Левтихид, победивший персов в сражении при Микале, не дожил в Спарте до старости. Ему пришлось искупить свою вину перед Демаратом и вот каким образом. Однажды во время похода в Фессалию он предводительствовал лакедемонянами и мог легко покорить всю страну, но позволил подкупить себя большими деньгами. Левтихида застали на месте преступления: он сидел в своем собственном стане на мешке, полном золота. Привлеченный к суду, царь бежал из Спарты в Тегею и там в 469 г. до Р.Х. скончался. Дом его был разрушен. Сын Левтихида Зевксидам умер от болезни еще при жизни отца. Власть перешла к сыну Зевксидама Архидаму II (он правил в 469–427 гг. до Р.Х.)

В четвертый год царствования Архидама, в Спарте разразилось сильнейшее из всех сохранившихся в народной памяти землетрясений – такой силы, что земля лакедемонян во многих местах обрушилась в разверзшиеся пропасти, а некоторые из вершин Тайгета откололись. Весь город был обращен в руины, развалились все дома за исключением пяти. Рассказывают, что юноши и мальчики занимались гимнастикой внутри портика, и за несколько мгновений до землетрясения около них показался заяц. Мальчики, как были натерты маслом, бросились, резвясь, ему вдогонку, а на оставшихся юношей обрушилось здание, и они все до единого погибли.

В городе воцарилась ужасная суматоха. Большинство спартанцев было озабоченно тем, чтобы спасти из-под руин своих близких и имущество. Один только Архидам понял, какая грозная опасность нависла над государством. Он велел протрубить сигнал, как будто бы наступал неприятель, после чего все сограждане собрались вокруг него с оружием в руках. Только это одно и спасло Спарту при тогдашних обстоятельствах! Ведь едва весть о постигшем спартанцев несчастье распространилась по стране, отовсюду с полей в город бросились илоты. Они надеялись захватить врасплох и перебить тех спартанцев, которым удалось спастись. Но застав их, против ожидания, вооруженными и построенными в боевой порядок, илоты разбежались по городам и начали против спартанцев открытую войну. Большинство периэков приняло сторону мятежников. В тоже время восстали покоренные мессеняне, которые вновь захватили Ифому. Таким образом вспыхнула третья Мессенская война.

Она оказалась ничуть не менее упорной, чем две предыдущие. Спартанцы довольно быстро усмирили возмущение в Лаконике. Потом они восстановили свой контроль над большей частью Мессении, но осада Ифомы затянулась на годы. Тогда лакедемоняне призвали на помощь союзников, в том числе афинян. Те прибыли в 462 г. до Р.Х. со значительным отрядом под предводительством Кимона. Спартанцы обратились к ним за помощью главным образом потому, что афиняне считались особенно искусными в осадном деле. Однако их расчет не оправдался – афиняне не смогли овладеть неприступной крепостью. Взять гору силой оказалось невозможно. Между тем лакедемоняне стали опасаться, что афиняне при их своевольной и неустойчивой политике могут вступить в сношение с мятежниками и перейти на их сторону. Чтобы не допустить этого они отослали афинян обратно (причем только их одних из всех союзников!). Правда лакедемоняне не высказали открыто своих подозрений. Они просто заявили, что помощь афинян им больше не нужна. Афиняне, однако, поняли, что их официально отсылают под столь благовидным предлогом, а в действительности им просто не доверяют. Они были возмущены и решили не терпеть более подобного обращения со стороны лакедемонян. По возвращении афиняне тотчас разорвали союз, заключенный ими для борьбы против персов, и вступили в союз с врагами лакедемонян – аргосцами.

Между тем мессеняне на Ифоме не могли уже больше держаться и на