– Я здесь, – сухо сказала я.

Ашер откашлялся.

– Вы двое на самом деле соседи. Мы думали, вы обрадуетесь.

О, какая сладкая пытка. Видимо, Ашера не проинформировали о нашей маленькой размолвке в Париже. Или он счел нашу связь слишком прочной, чтобы ее можно было разрушить парой колких слов.

Ева сорвала со стены маленький цветок и повертела перед носом.

– Мама хотела поговорить с вами, Сераф. В удобное для вас время, конечно. Вы можете найти ее в Великом Дубе.

Когда Ашер начал удаляться по улице, я крикнула:

– Я увижу вас завтра, Сераф?

Он оглянулся на меня через плечо.

– Если захочешь.

Чего я на самом деле хотела, так это вернуться на Землю и увидеть Джареда, но это было невозможно. Секунды тикали, пока он ждал моего ответа. Я так ничего и не сказала, потому что не хотела, чтобы Ашер решил, будто я хочу чего-то большего, чем дружба. Пока он не обручится или Джаред не прибудет – что бы ни случилось раньше, – я буду держаться на расстоянии.

– Спокойной ночи, – громко сказал архангел напряженным голосом, привлекая еще больше внимания ангелов, которые проходили мимо или наблюдали из своих окон.

Как только Ашер ушел, Ева сказала:

– Я не просила, чтобы нас поселили рядом.

– Я так и подумала.

Она опустила руку, смяв маленький цветок в кулаке.

– Я уже извинилась. Чего еще ты хочешь от меня?

– Я не сержусь из-за Джареда. Злилась только поначалу, но Джаред – лучшее, что когда-либо случалось со мной, так что спасибо тебе за него.

Длинные изогнутые брови девушки низко опустились.

– Тогда почему ты накинулась на меня в Париже?

– Имеешь в виду после того, как ты оскорбила Селесту?

– Она оскорбила меня в ответ.

– Ева, ты считаешь себя лучше всех остальных, и во многом так оно и есть. Но не надейся завести настоящих друзей, если будешь унижать их при каждой возможности.

Ева ахнула, цветок выскользнул из ее пальцев и, как перышко, полетел к полированному камню.

– Унижать их? Кого это я унижала?

– Меня, – несмотря на то, что я говорила тихо, жар моего голоса иссушил воздух. – Ты всегда унижала меня из-за веса, любви к романтическим книгам, моей сознательной медлительности в выполнении заданий. Конечно, я далека от совершенства, но, учитывая все, что произошло со мной за последние несколько дней, это, – я жестом указала между нами, – кажется смешным, даже незначительным. Я не хочу с тобой ссориться. Я устала от ссор. Да и в целом устала.

– Ты выглядишь измученной.

Я закрыла глаза, сдерживая раздражение.

– Но еще сильнее кажешься разбитой.

Мои заслезившиеся глаза распахнулись.

– Вау. Спасибо. Сейчас я нуждалась именно в критике.

– Я не это имела в виду… – она расправила плечи. – Забудь. Я злодейка. И ты всегда будешь меня такой считать.

Ее крылья распахнулись, и ноги в сандалиях оторвались от земли.

Прежде чем подруга успела взлететь, я выпалила:

– Я не хотела возноситься. Джаред и Ашер отобрали у меня право выбора. Серафим сам отписал меня от миссии, чтобы я смогла снова начать зарабатывать перья. Я не хочу злиться ни на них… ни на тебя. Я не хочу ощущать этот гнев. Я ненавижу злость. Она разрушает.

Ева повернулась ко мне, в ее глазах вспыхнула жалость.

– Мне жаль. Они поступили нечестно и неправильно.

Я опустила взгляд на упавший цветок, его лепестки трепетали, как крылья божьей коровки. Во многом мы разделили одну и ту же судьбу – нас сорвали, забрали и выбросили, но цветок увянет, а я буду жить вечно. Или сорванные цветы здесь не вяли?

– Я вообще не понимаю, как он попал в систему, – сказала Ева. – Она оценивает души, а у него ее нет.

Корни моих волос, казалось, загорелись.

– Только то, что он совершил несколько плохих поступков, не делает его бездушным.

– Он нефилим, и ты знаешь так же хорошо, как и я, что у них нет души. Вот почему ни один малахим не приходит к ним после смерти.

Мое сердце начало бешено колотиться.

– Если бы это было правдой, его бы не было в системе.

– Офанимы говорили…

– Они также говорили, что небо в гильдиях реально, так что прости меня, если мне насрать на их слова! Если Джаред в системе, значит, у него есть душа!

Улица погрузилась в омерзительную тишину.

– Его отец был человеком, – добавила я дрожащим голосом, – а у всех людей есть души.

Заостренный подбородок Евы, казалось, стал еще острее.

– Кровь нефилимов отравляет души. Даже если он гибрид…

– Он первый в своем роде!

– Моя мать сказала мне, что знала другого гибрида нефилима – бездушного, как твоя Тройка.

– Джаред не Тройка. Больше нет!

– Это не меняет того…

– Прекрати! – я прижала ладони к ушам, и мое ноющее сердце остановилось, замедляя ток крови по венам.

Брови Евы сошлись на переносице, как будто в искреннем сожалении.

Медленно, очень медленно я опустила руки.

– Мне нужно… мне нужно поговорить… поговорить с Ашером. Где… где Великий Дуб? – в горле у меня так пересохло, что говорить было больно.

Ева вздохнула.

– Пойдем. Я отведу тебя, – она направилась вниз по проспекту, мимо удивленных ангелов.

Когда я не последовала за ней, Ева вернулась и взяла мою безвольную руку. Я, спотыкаясь, поплелась следом. Она спрыгнула с уступа за водопадом, и я полетела вниз вместе с ней. Ее распростертые крылья замедлили наше падение. Затем подруга пронесла меня мимо водопада и дальше по кругу, мимо групп ангелов, которые смеялись и что-то пили у фонтана, мимо парочек, ужинающих у ангельского огня.

Я столкнулась с кем-то.

– П-простите.

Если бы не крепкая хватка Евы, я бы упала от удара.

Ангел, с которым я столкнулась, – мужчина с широкими плечами и еще более широкой улыбкой, – посмотрел на меня сверху вниз, затем на мои крылья.

– Можешь падать на меня, когда захочешь, Серебро.

Ева закатила глаза.

– Ты зря тратишь время, не говоря уже о твоем необычайно оригинальном подкате, Джакс.

Я глупо уставилась на мужчину, но Ева понесла меня дальше по дуге, остановившись где-то после четвертого водопада. Трое ангелов, одетых в белые туники, стояли плечом к плечу. Когда мы приблизились, один из них поднял ладонь.

– Этот ресторан закрыт до дальнейших распоряжений.

– Арелимы не славятся своим умом, – прошептала мне Ева. Затем, обращаясь к ним, она сказала: – Я только что была здесь. Вы уже забыли, кто я такая?

Один из ангелов толкнул локтем другого, затем кивнул в сторону зеркального