газы продолжили расширение. Но теперь им было некуда выйти.

Ствол пистолета треснул и разорвался, расходясь лепестками в разные стороны.

Щербатый стрелок с криком выронил пистолет, взорвавшийся в его руках.

Лёшик развернулся и побежал в сторону города, подальше от преступников.

Он был в шоковом состоянии и даже не удивился, что прямо перед ним оказалась белая машина с открытым багажником и лицом Пети в ней.

— Прыгай сюда, быстро! — тревожно закричал Петя, махая рукой.

Лёшик мешком свалился в багажник, прямо на сумку с инструментами. Лук до сих пор был в его руках. Машина с визгом покрышек рванулась вперёд. Лёшика дёрнуло назад, но быстрый Петя ухватил его за плечо, и друг не выпал из багажника на асфальт. Было бы обидно, после стольких-то стараний…

— Блин, стрелы у них остались. — Лёшик говорил медленно, словно в прострации.

— Ага, щас пойдём к ним стрелы искать и объявы клеить, — покивал Петя. — Алексей, поехали обратно!

— Нет, нет, ты что! — испуганно сказал Лёшик.

— Петя, ну ты чего его пугаешь, — укоризненно сказал Алексей.

Петя засмеялся. Лёшик не выдержал и тоже нервно заржал, отпуская напряжение.

В это время военные взяли на прицел процессию.

— Всем выйти из машин с поднятыми руками! — зазвучал в громкоговорителях голос начальника блокпоста.

Щербатый выматерился и задвинул дверь. Бульдозер уже выехал из фургона и стал разворачиваться, выбираясь на обочину.

Над крышей «Хаммера» открылся люк, и из него по пояс вылезла заплаканная девочка лет шестнадцати-семнадцати. В её руках был мегафон. Дрожащим голосом она сказала в него:

— Не стреляйте, пожалуйста! Мы у них в заложниках! Мы ещё дети! Прошу вас!

И она снова заплакала.

Танкинг

Проехав буквально километр, Алексей притормозил. Дорога на выезд из города была пустынной, и можно было не волноваться кому-либо помешать.

Петя и Лёшик обернулись к блогеру с недоуменными лицами. А он повернулся к ним.

— До города за сколько довезёте? — попытался пошутить Петя с лёгкой тревогой в глазах.

— Всё нормально? — просто спросил Лёшик.

— Ребята, я хочу с вами посоветоваться, — начал Алексей, вздохнув. — Там позади происходит какая-то интересная фигня. И это может быть частью остальной интересной, страшной и опасной фигни, которая происходит в нашем городе. Я, как журналист, не могу просто так взять и уехать…

Он сделал маленькую паузу и быстроязыкий Петя в неё сразу вклинился:

— Вы хотите туда вернуться? Но это же опасно!

— Я согласен, — блогер поднял ладонь в жесте примирения. — И я не хочу вас заставлять туда снова ехать. Я хочу вас высадить, а сам поеду. Скоро здесь будет милиция, военные, скорая, пожарные… В общем — вы не пропадёте. В идеальном случае, я вас сам заберу на пути обратно.

Петя и Лёшик переглянулись. Петя наморщил лицо. Ему не хотелось снова возвращаться под прицел танка, но и признаться в своем страхе было тяжело. А ещё, конечно, было любопытно. Он был готов согласиться.

Лёшику тоже было страшно. Пережитый за несколько часов стресс сейчас вылился в расслабленное оцепенение. Он словно онемел разумом. Отупел. Он не мог решить. Не хотел решать.

— Я бы с вами поехал, — решил Петя. — Вы же издалека будете смотреть?

— А как же! — улыбнулся блогер. — У меня камера с оптическим прицелом.

— Мне всё равно, — устало пробормотал Лёшик. — Я хочу спать.

— Вот он, наш герой! — похлопал его по плечу Петя. — Решено. Едем и смотрим издалека, да? А если что — делаем оттуда ноги, да?

— Договорились, — подмигнул блогер.

Белая машина развернулась на дороге и отправилась в обратный путь к блокпосту.

После попадания стрелы в пушку танка лейтенант Волованов продолжал наблюдение с вышки.

— Из фургона выезжает бульдозер! — доложил Волованов.

— Понятно. Похоже, собираются снова прорываться, — сообразил капитан. — Всем быть в боеготовности! Так, технари, по какому каналу громкоговорители у нас?…

В это время Волованов увидел, как парень, сбитый с ног, встал и разговаривает с кем-то внутри микроавтобуса. А потом парень вдруг выстрелил из лука в дверь автобуса — и сбежал.

— Похоже, у лучников что-то серьёзное, — доложал Волованов. — Лучник выстрелил из лука в своих и сбежал.

— Не нравится мне всё это, — проворчал капитан Иноземцев. — Танкисты, стрелы из пушки вытащили? Ждём вашу боеготовность!

Волованов перевел окуляр на танкиста, который к этому моменту уже вылез из люка, подошёл к пушке и ухватился за стрелу, торчащую из дула пушки. Танкист выдернул стрелу и потрусил обратно к люку. Что-то смутило Волованова, но он не понял, что именно, так как его задачей было не танкистов контролировать, а следить за дорогой. Он уже перевел окуляр на микроавтобус. А заодно отметил, что…

— Журналист вернулся, — доложил Волованов. — Подхватил лучника и умотал в город.

— Отлично, — проворчал капитан. — С ними потом разберёмся. Так, танкисты готовы. Включите мне громкоговорители!

— Всем выйти из машин с поднятыми руками! — зазвучал в громкоговорителях голос капитана. — Неподчинение приказу будет пресечено огнём на поражение!

Из люка «Хаммера» высунулась заплаканная девочка и стала кричать в мегафон, что она в заложниках. Бульдозер медленно поехал к блокпосту. Капитан выматерился, а потом замолчал в эфире. Волованов его хорошо понимал. Принять решение об уничтожении заложников — для этого нужна серьёзная профдеформация, либо полное отсутствие эмпатии.

— Капитан, танк на связи. Если стрелять по бульдозеру, то прямо сейчас. — сказали из танка. — Если ближе подкатят, мы стрелять не рискнём. Нас тут самих взрывом разметает.

— Танк, огонь по бульдозеру бронебойными, — решил капитан. — В нём заложников быть не должно. Надеюсь, в микроавтобусе никого взрывом не убьёт.

Волованов отметил, что бульдозер обшит металлическими листами. Пожалуй, ручное оружие его не возьмёт. А вот танковой пушке — на один зуб.

Какая-то мысль беспокоила Волованова. Что-то связанное за стрелой… Что же с ней было не так?

Танк довернул башню.

На стреле был мешочек, или толстая накладка — вспоминал Волованов. Когда танкист вытащил стрелу, накладка или мешочек оставались на стреле…

Танк чуть опустил пушку…

Вот! Сообразил Волованов. Мешочек на стреле болтался! Как будто его содержимое высыпалось внутри ствола!

— Танк, отставить стрельбу! — крикнул Волованов, но было уже поздно.

В пламегасителе пушки блеснула вспышка выстрела.

Раздался грохот взрыва.

Раздались крики.

Когда белый кроссовер Алексея снова подъехал на расстояние прямой видимости, блогер притормозил, а метрах на пятидесяти вообще сбросил скорость. Он кинул Пете и Лёшику бинокль, а сам подхватил профессиональную фотокамеру с длинным объективом.

— Грёбаные уроды! — выругался Алексей, поглядев в объектив камеры. — У них там девочка в заложниках, ей пистолетом в спину тычут!

— Офигеть! — Петя припал к биноклю. — Вот твари! Лёшик, ты