Вероника, – сказала я ей на прощанье, у вас все будет хорошо. А я не хочу завязывать с кем либо, дружеских отношений. Да и вам нужно больше времени теперь уделять семье. Несколько раз я видела машину отца стоящую рядом с домом, и он явно наблюдал за мной, но шагов к общению он не делал, я же делала вид, что не замечаю слежки.

Мне неожиданно нравилось посещать ресторанчик у Кощея. Нравилось одной сидеть и наблюдать за танцующими парами. Тем более Кощей, когда понял это, быстро отвадил от меня, желающих со мной познакомиться. Ко мне привыкли в нашем магическом сообществе и воспринимали, может, как и немного странную, но свою. Изредка, я помогала особому отделу, больше от скуки и любопытства, у них то, как раз жизнь била ключом. Мне хотелось добраться до их архива, и больше узнать о детях ночи, ведь я только знала малую часть нелюдей и нечисть. Астахов обещал, но все откладывал, говорил нет времени разобрать дела и решить, что можно мне показать.

Олег, оперативнику отдела, которого я лечила, приглашал изредка в кафе, он до сих пор смущался и так пытался отблагодарить за лечение, говорил, что теперь у него ничего не болит и таким здоровым он себя никогда не чувствовал. С Волковым мы тоже общались мило, но если им что, ни будь, было нужно, общалась, я только с Астаховым. Только снег начал таять и я почувствовала, что скоро распуститься золотой цветок, это сложно описать словами, но, живя в Тамбове, я чувствовала, как цветок пробивается сквозь снег, растет. Питирим говорил, что если цветок несколько лет не срывать он разрастется, и я решила пока его не трогать.

Ранней весной уехала к Любаве, и с большим удовольствием пропадала в лесу, собирая почки с деревьев, а затем и травы. Кстати встретила в лесу Марину, она выгуливала своего волчонка. Марина, снова ждала ребенка, и я легонька коснувшись ее живота, заверила ее, что у нее все будет хорошо. Ее мальчишка первенец – волчонок, только учился перекидываться. Рычал и пытался загрызть все, что шевелиться. Поэтому их обучают глубоко в лесу, чтоб они научились контролировать свою звериную сущность. Волчонок разошелся не на шутку, и Марина поспешно увела его.

Но все хорошее кончается, у Любавы меня вызвонил Астахов и попросил срочно приехать и сразу в отдел. Я забрала часть собранных трав и вернулась в Тамбов. За рулем я уже чувствовала себя уверенно, и поездки меня больше не напрягали и где то даже стали нравиться. Вернувшись в Тамбов, травы как всегда оставила разбирать Аристарху. Смыла быстро дорожную пыль, натянула джинсы с футболкой и в отдел. Старалась когда еду к ним одеваться проще и удобней. А то у них вечно, нужно вот туда съездить глянуть, или вот сюда пройдемся, посмотрим. А я потом вещи отстирать не могла, почему то большинство преступлений, совершается, на каких то, стройках, в заброшенных зданиях и подобных им местах, где всегда очень грязно.

Астахов был в своем кабинете, огромный стол был завален фотографиями.

Добрый день,– поздоровалась я, войдя в кабинет.

Добрый – добрый, – рассеяно отозвался Астахов. У нас тут непонятное, что то твориться Елена, вот глянь, может, что новое увидишь. На разбросанных, на столе фото, были изображены разные пентаграммы.

Я разложила фотографии и так и эдак, ничего не поняла.

Какие то они неправильные, – тоже озадачилась я. – А что по местам происшествий и кого убили, – спросила я.

– Все бы тебе крови Елена, и мест происшествий нет, а пентаграммы есть. Есть жертвенные убитые животные. И пентаграммы эти находились в лесу по тракту к Морше.

Так может хозяин Лесной чего видел, – спросила я.

– Хозяин вот только проснулся, да и заклятья там для отвода глаз. Случайно на первую наткнулись и еще решили поискать. Вот и нашли. Пентаграммы кто- то всю зиму активировал в лесу, – проговорил Астахов. Вроде все как баловство, а вот чую что, что то за этим что, то поганое стоит.

Я все крутила фотографии в руках, не баловство это точно не похоже, от каждого фото шла энергия.

Похоже на подтверждение сделки, – пробормотала я.

– Что ты сказала, – сразу подскочил Астахов.

– Ну, вот по знакам. Я разложила фотографии, как мне казалось по порядку, ориентируясь на энергию от них, некоторые фотографии как бы уже были холодные, это и были первые, дальше по нарастающей, я прислушивалась к снимкам и раскладывала их.

– Вы видимо не все нашли, – первой нет, точно. Это похоже на длинный ритуал, поэтапный. Я просто такого ни – где не встречала, да и специалист я не великий. Так обладаю общими знаниями, может только больше других. Но здесь видно, что маг, который создавал пентаграммы, не владеет большой силой, способности ниже средних и поэтому созданием пентаграмм он и увеличивает свой посыл к кому – то Я продолжала вслух размышлять. – Вот если бы мне пришло в голову что то пообещать. Ну не знаю, какому дьяволу. Но то, что я пообещала, сразу отдать не могу, но и дьявола злить нельзя. Поэтому жертвы с животными как залог, что я держу слово. Ну, вот как то так у меня выходит.

Астахов тоже призадумался, а в этом, что то есть. Я Олега с фотками в Москву отправил на всякий случай. У них там, в отделе демонолог есть, да и опыта у них больше. Их отдел намного дольше нашего существует. Может и подскажут что. А ждать то нам чего, и главное где? И Прасковея эта у меня из головы не идет, – продолжал он. Вечно она по краю ходит, а тут притихла как мышь. Гонора в ней много и она о власти все мечтает, и знает что не по ее способностям. Обычно в ее возрасте ведьмы уже тихо живут, а эта тварь все могущества хочет, куда ей власти больше, что имеет, бы, крепко держала лучше. Мы, уже, сколько ее планы срывали, а на горячем не смогли поймать. И тут от нее снова беду жду, и чего то страшного. Ладно, ты пока побудь в городе, вдруг чего, – попросил он меня.

Я еще немного посидела у него. Иван домовой нам чай приготовил, с нашими местными пряниками.

Край у нас сложный, – жаловался мне Астахов. Мы и Москву по количеству нечисти опережаем.