Копинг-стратегии

Мы обнаружили, что освоение нездоровых копинг-стратегий происходит очень рано. В настоящей книге приводится множество цитат из интервью, где респонденты рассказывают, как в детстве они пытались избежать стрессовой ситуации, которая сложилась в родительском доме. Их психика была не готова к подобным вызовам, поэтому они выбирали неэффективные и нездоровые копинг-стратегии. Однако детям и подросткам можно и нужно показывать – дома, в обществе, в школе, – что выгоднее всего решать проблемы, а не бежать от них. Такой подход позволяет защититься от возникновения депрессивных симптомов и развития зависимостей.

Школа, внешкольное обучение и участие в общественной деятельности – все это может помочь ребенку научиться эффективным копинг-стратегиям и предоставить ему положительную ролевую модель, которую он не всегда имеет у себя дома. В рамках нашего исследования обнаружилось, что многие респонденты-игроманы в детстве страдали от нехватки родительского тепла. Некоторые признавались, что родители были эмоционально отстраненными, другие говорили, что отца с матерью редко можно было застать дома.

Общество должно предоставить детям возможности для образования, отдыха и досуга, чтобы те могли взаимодействовать с другими людьми, формирующими мотивацию на упорный труд и достижение благосостояния. В идеале это поможет ребенку избежать стрессовых факторов, под воздействием которых возникают нездоровые копинг-стратегии, перерастающие в зависимости.

В данной книге мы стремились лучше понять, как происходит «наследование» игромании, и выявить механизмы, обусловливающие передачу игровой зависимости из поколения в поколение. Мы обнаружили, что склонность к патологическому игровому поведению переходит от родителя к ребенку путем моделирования, поощрения и создания такой обстановки в семье, при которой азартные игры считаются обычной частью жизни. Нам удалось выявить ненаследуемые социальные факторы, которые на протяжении жизни человека могут провоцировать возникновение игровой зависимости. И напоследок мы хотели бы напомнить еще раз: патологическими игроками не рождаются, а становятся, и этой судьбы можно избежать, если задействовать другие, более здоровые факторы социального воздействия.

Приложение 1

Теоретическая основа исследования

Помимо книг, уже упоминавшихся в тексте, существуют и другие, более ранние исследования, которые помогли нам понять, как и почему возникает игровая зависимость. Эти теории позволяют прояснить, как три ключевых переменных – обучение в детстве, детская травма и стресс во взрослой жизни – способствуют развитию игромании. Одной из таких теорий является теория социального контроля Трэвиса Хирши [Hirschi 1967]. Хирши утверждал, что существует два типа контроля, которые влияют на поведение: формальный и неформальный. Формальный контроль основан на законодательной системе, а неформальный реализуется в социальных группах (например, в семье и в кругу друзей). Эти социальные связи удерживают человека от делинквентного – или даже всего лишь социально нежелательного – поведения, в том числе и отчаянного безответственного увлечения игрой.

Кроме того, Хирши объясняет, почему люди решают соответствовать общественным нормам или отклоняться от них. Он вводит четыре переменных: привязанность, приверженность, вовлеченность и убеждение. Привязанность характеризует отношения человека с другими людьми. Например, первичный тип привязанности – это привязанность к родителям; далее следует привязанность к друзьям, учителям и другим членам сообщества. Эта переменная проявляется при формировании игровой зависимости, поскольку холодные отношения с родителями и их минимальная вовлеченность в повседневную жизнь ребенка способствуют развитию игромании [Kalischuk et al. 2006]. Это подтверждается и нашим исследованием: многие респонденты-игроманы сообщили о низкой степени родительской привязанности, которую они переживали и в детстве, и во взрослом возрасте. В крайних проявлениях речь шла об эмоциональном отсутствии или о том, что родителей постоянно не было дома.

Многие респонденты сообщали и о травмирующих событиях, которые также свидетельствуют о низкой степени сплоченности в семье. Кроме того, большинство респондентов во взрослом возрасте тоже не смогли выстроить близкие отношения с другими людьми, либо их отношения разрушились из-за игромании и других проблем. Поскольку многие проблемные игроки столкнулись с травмой и одиночеством, мы можем предположить, что этот элемент биографии способствует развитию игромании.

Вовлеченность человека в жизнь общества также влияет на вероятность возникновения игровой зависимости. Эта переменная связана с участием в различных формах самоорганизации, от общественных групп до спортивных команд. Согласно теории Хирши, участие в таких видах деятельности помогает занять время и сформировать крепкие социальные связи с другими людьми. В таких группах поддерживаются и поощряются социально приемлемые формы поведения.

В ходе социализации с ровесниками, не интересующимися игрой, и положительными ролевыми моделями человек приходит к мысли, что ему необходимо соблюдать общественные нормы, которые не подразумевают патологического игрового поведения. Это связано с идеей неформального социального контроля, которая уже упоминалась выше. Члены сообщества часто контактируют друг с другом и различным образом выражают неодобрение определенных поведенческих паттернов. Человек, заинтересованный в сохранении социальных связей, делает вывод, что ему не стоит участвовать в неодобряемых видах деятельности (например, в азартных играх). Итак, вовлеченность в жизнь общества может предотвратить развитие игровой зависимости, поскольку у человека не остается времени, которое он бы провел в казино. Кроме того, возникает угроза социального «наказания» за участие в нежелательных видах деятельности.

Когда мы вернемся к вопросу парентификации, станет очевидно, что многие из наших собеседников в детстве не могли участвовать в какой-либо общественной деятельности, поскольку у них не было свободного времени. Им приходилось заботиться о родителях, воспитывать младших братьев и сестер, работать по дому. Парентификация сама по себе служит источником стресса, который способствует развитию игромании. Но при этом она еще и ограничивает возможности для социального взаимодействия.

В противоположность участникам этого типа, некоторые из респондентов сообщили, что в детстве принимали участие в жизни местного сообщества. Их дальнейшая биография подтвердила теорию Хирши о роли социального контроля: именно этим детям удалось избежать наследования игровой зависимости от родителей. Как упоминалось выше, подобная деятельность служит защитным буфером в цепочке передачи игромании от родителя к ребенку. Дети, вовлеченные в жизнь сообщества, получают возможности для положительной социализации и знакомятся с продуктивными занятиями, которые можно противопоставить таким вредным практикам, как азартные игры.

Участие в общественной жизни также позволяет ребенку сформировать устойчивые социальные связи с положительными ролевыми моделями – тренерами, учителями, наставниками и друзьями по команде. Эти социальные связи за пределами семьи крайне важны, поскольку таким образом можно скомпенсировать дурное влияние близких родственников и нехватку привязанности со стороны родителей. Таким образом, мы получаем еще одно подтверждение нашей теории, что игроками не рождаются, а становятся. Люди, на первый взгляд обладающие генетической предрасположенностью к игромании, не «наследуют» от родителей их зависимость, что объясняется – по меньшей мере частично – их участием