Схожую картину в оценках планов противника можно увидеть, если проанализировать документы Ленинградского фронта. В разведсводке штаба фронта на утро 6 сентября указывалось:

«Основную ударную группировку противник создает на Слуцко-Колпинском направлении, одновременно имея мощную ударную группу на Красногвардейском направлении»[405].

Разведсводка штаба фронта на утро 8 сентября в целом созвучна с мнением разведчиков ГРУ ГШ КА:

«На Мгинском направлении противник, усилив свою группировку танками, развивает наступление в направлении: южн. побережье оз. Ладожское, вероятно, имея ближайшей задачей — захват Шлиссельбурга с последующим выходом в район вост. Ленинграда в тыл нашей группировке на Карельском перешейке»[406].

Здесь нельзя не поддаться искушению и, забегая немного вперед, привести данные разведки на момент, когда немецкое наступление уже началось. Разведсводка штаба фронта на утро 10 сентября (немецкое наступление продолжалось уже сутки! — А. И.) гласила:

«Противник заканчивает сосредоточение и перегруппировку своих сил к исходным рубежам для наступления, имея на Слуцко-Колпинском направлении: дивизию СС, 121 пд, 96 пд, 122 пд, 12 тд и, предположительно, 8 тд. […] Наиболее плотная группировка противником создается в районе Ново-Лисино, Саблино, Шумба, где сосредоточено две пехотных и до двух танковых дивизий»[407].

В качестве цели уже начавшегося наступления немцев в разведсводке указывается: «Выйти на линии нашей Красногвардейской группировки». Строго говоря, это было чистой правдой. Немецкое наступление действительно имело ограниченные цели, в число которых входила ликвидация выступа в районе Красногвардейска. Но в качестве основного противника по-прежнему числили немецкую группировку в районе к северо-западу Тосно, противостоящую 55-й армии.

Подводя итог вышесказанному, нельзя не отметить того факта, что неприятностей ждали от ранее не вскрытой группировки противника. В конце августа появление группы Шмидта, точнее XXXIX моторизованного корпуса, не было своевременно вскрыто советской разведкой. Теперь же, когда она вышла из сумрака, ее упорно считали главной ударной силой противника под Ленинградом. Однако таковой все же оставалась 4-я танковая группа Гёпнера, заканчивавшая последние приготовления к наступлению. Им предстояло атаковать, прямо скажем, не самый устойчивый участок оборонительных позиций под Ленинградом.

Скорее всего, именно недооценкой Красногвардейского направления можно объяснить тот факт, что именно с него было рокировано на Карельский перешеек против финнов полноценное и хорошо укомплектованное соединение — 291-я стрелковая дивизия. По состоянию на 9 сентября 1941 г. она насчитывала 10 388 человек, а приданный ей 3-й полк 1-й ДНО — 1451 человек[408]. В свое время, в 20-х числах августа, именно она была выдвинута в Красногвардейский УР при приближении к нему немецких танков. Также красногвардейское направление было фактически лишено танков. В 42-й армии не было ни одной танковой части. Напротив, в 55-й армии было сразу два танковых батальона — 84-й и 86-й. В первом было 13 КВ, во втором — 19 КВ. На северном берегу Невы в полосе 115-й стрелковой дивизии с 6 сентября наступления немцев ждал 107-й танковый батальон (7 КВ). Таким образом, 40 % танков КВ Ленинградского фронта к югу от города было собрано против «группы Шмидта» в районе Тосно, Мги и Шлиссельбурга.

Перед началом нового немецкого наступления на Ленинград обрушился массированный налет авиации. Во второй половине дня на высоте 4000 м две группы «Юнкерсов» общим числом 23 машины под прикрытием «Мессершмиттов» прошли над Пулковскими высотами на север. Истребители ПВО Ленинграда опоздали с вылетом и вступили в бой уже над пригородами Ленинграда. Из бомбоотсеков «Юнкерсов» посыпались преимущественно зажигательные бомбы. Всего было зафиксировано падение на город 6327 «зажигалок», которые вызвали 178 пожаров. Однако они были только началом. Уже в сумерках к городу стали подходить одиночные бомбардировщики, для которых пожары были прекрасным ориентиром. На город ими было сброшено 48 авиабомб, преимущественно калибром 250 кг. В результате бомбардировки 24 человека погибли и 122 получили ранения. Самым известным последствием этого налета было уничтожение так называемых Бадаевских складов — комплекса старых деревянных построек. Для ленинградцев сгоревшие склады стали символом последовавшего вскоре голода. Однако на самом деле на складах было муки в лучшем случае на несколько дней. Уничтожение Бадаевских складов не повлияло существенно на ситуацию в городе. Ленинград требовал более тысячи тонн муки в день, а на Бадаевских складах ее было всего около 3 тыс. тонн.

Наступление сухопутных сил группы армий «Север» началось в 9.30 9 сентября. Воздушная поддержка из-за тумана в первые два часа отсутствовала. Лишь около 110 бомбардировщики первый раз за день сбросили свой смертоносный груз. XXXXI моторизованный корпус главный удар наносил в полосе 36-й моторизованной дивизии. Здесь сосредотачивались основные усилия авиации 1-го воздушного флота. 36-я моторизованная дивизия успешно продвигалась вперед и полностью выполнила задачу дня. Наступление соседних дивизий корпуса Рейнгардта было куда менее успешным. В ЖБД XXXXI корпуса отмечалось: «Наступление 6-й тд развивается медленно, поскольку в ходе атаки она наткнулась на не обнаруженную ранее и не замеченную на снимках с воздуха укрепленную линию. Ликвидация двух бронированных сооружений представляет особенные сложности»[409]. Артиллерия дивизии СС «Полицай» 9 сентября большей частью еще была на марше и не успела к началу наступления. Поэтому, когда эсэсовцы столкнулись с не выявленной разведкой системой укреплений под Красногвардейском, они не смогли ее преодолеть. Тем не менее итог дня для командования группы армий «Север» был удовлетворительным. Наиболее перспективными были результаты, достигнутые 1-й пехотной и 36-й моторизованной дивизиями. В одной из советских оперсводок констатировался прорыв основной полосы обороны УРа. Из Ленинграда для восстановления положения перебрасывалась автотранспортом морская бригада (3 тыс. человек), сосредотачивался 500-й стрелковый полк.

Развитие ситуации на фронте под Ленинградом вызывало беспокойство в Москве. 9 сентября И. В. Сталин раздраженно спрашивал К. Е. Ворошилова и А. А. Жданова: «Куда девались танки КВ, где вы их расставили и почему нет никакого улучшения на фронте, несмотря на такое обилие танков КВ у вас? Ведь ни один фронт не имеет и половинной доли того количества КВ, какое имеется у вас на фронте. Чем занята ваша авиация,