– Эх, Нуска, – вдруг вздохнул он, разглядывая потолок, – просто надеюсь, что ты счастлив.

Лекарь недоумённо изогнул бровь. А разве сам Хайя не обрёл счастье? Разве хоть что-то могло омрачать дни этого безбашенного карборца?

Но потом Нуска вспомнил. Он протянул ладонь и тронул плечо карборца, а Хайя отчего-то вздрогнул.

– Твой отец… Я участвовал в той схватке. Но не видел там ни Хонея, ни Уновы. Мне попался один Усли – я смог помочь только ему.

Взгляд Хайи вдруг метнулся к Нуске, и сейчас в нём читалось слишком много вопросов.

– Усли был там? Он принимал участие… в Предвестной схватке?

Хайя сел. Нуска видел, как глаза карборца бегают, а сам он судорожно соображает.

– Ты… не знал об этом? – осторожно уточнил Нуска.

– Нет. Усли почти ничего не говорит о войне, мать тоже. Но если Усли сражался там… разве он не должен был помочь моим родителям? – неуверенно пробормотал Хайя, а затем посмотрел на Нуску.

Лекарь вздохнул. Задумавшись и припомнив события тех дней, он покачал головой:

– Не думаю, что Усли мог кого-то спасти. Ему самому требовалась помощь. Думаю, если бы он мне не попался, то, скорее всего, умер бы от потери крови.

– Но какой же он тогда глава семьи и главный сурии металла, если не смог уберечь моих родителей? Не смог их защитить. Я так… Я так рвался на фронт… – всё тише и тише говорил Хайя, а затем перевёл взгляд на свою руку, сжимая пальцы в кулак. – Но… Унова заставила остаться во дворце. Заявила: моих навыков боя недостаточно… Но как мать могла такое сказать, если ни она, ни мой отец сами почти никогда не принимали участия в сражениях, а их особые навыки – далеко не самые полезные на войне? И…

Но Нуска решился перебить бессмысленный поток мыслей карборца – он развернул Хайю к себе и проговорил:

– Что было, то было. Что прошло, то прошло. Эти рассуждения ни к чему не приведут, а на войне виноваты лишь те, кто её затеял. И об этом… я тоже хотел поговорить.

Нуска надавил на плечо Хайи и нахмурился, а молодой сын Кардора только сжал ладонь лекаря, которая всё сильнее и сильнее стискивала его одежды.

– Что может быть важнее гибели моего отца? И болезни моей матери? – повышая тон, уточнил он.

– То, что ты не просто сурии, а наречённый. То, что ты способен менять судьбу. И то, что во главе армии Дарвеля стояла не кто иная, как Тиама – такая же наречённая, как и мы. Но не человек, а дракон, – серьёзно выдал Нуска.

Хайя явно не поверил словам лекаря, но под пристальным взглядом Нуски потупился. Однако сжал пальцы лекаря от волнения.

– Ты намекаешь на то, что я должен винить в смерти своего отца, друзей и знакомых лишь врага? Я и виню. Но всё остальное…

– Это правда. Если ты не веришь мне, то скоро прибудет Гирру Герье, главный сурии огня. Он подтвердит мои слова.

Нуска преисполнился желанием как можно скорее ввести в курс дела остальных, ведь чем раньше они начнут работать сообща, тем быстрее избавятся от Тиамы и тяжкого долга. Но Хайе, казалось, было совсем не до этого. Он отмахнулся и сказал:

– Я рад, что ты назвал мне имя того, кто повинен в смерти моего отца. Но всё остальное… я бы действительно обсудил позже.

Хайя выглядел на редкость удручённым – видеть его таким было совершенно невыносимо. Поэтому Нуска с улыбкой кивнул:

– Как скажешь. Тем более если ты не готов, мы как-нибудь прикончим дракона, которому семь тысяч лет, и без тебя…

– Сколько?! – ошарашенно переспросил Хайя.

– Да-да, она живёт со времен основания Скидана. И была знакома с самим Энлилем…

– Не верю! – выкрикнул Хайя, закипая.

– А ты поверь! Разве Нуска когда-нибудь врал тебе? – Лекарь ухмыльнулся, а затем щёлкнул карборца по носу.

Это окончательно вывело Хайю из себя – его окутала неприятная металлическая дэ, а Нуска непроизвольно закашлялся. Лёгкая вспышка светлой дэ ослепила Хайю, и он повалился на матрас, не в силах подняться, точно пригвождённый.

– Хорошо-хорошо! Я верю вам, бесподобный лекарь Нуска! Только отпустите уже! – фыркнул карборец и развёл руками. Но как только лекарь ослабил хватку, Хайя вдруг бросился в атаку – и уже через несколько секунд повалил Нуску на спину, прижимая к горлу лекаря нечто холодное, металлическое.

– Буду прикрывать ваш зад, лекарь Нуска, чтобы никакие драконы его не откусили, – пообещал Хайя на ухо лекарю. В этот момент его глаза азартно блестели, а сам он скалился от довольства, явно ощущая себя победителем в этой схватке, не иначе.

Но Нуску радовало, что смог отвлечь карборца от неприятных мыслей, а поэтому они начали кидаться подушками, пытались придушить друг друга покрывалом, а затем скатились на пол – и лишь когда оба уже не могли дышать, а щёки их раскраснелись, они со смехом упали на пол, закинув ноги на кровать, и начали переговариваться.

– Не представляю, как жил без тебя. Это был самый печальный год в моей жизни! – размахивая руками, заверил его Хайя.

– Ну ты и жополиз! Раньше ведь как-то жил… – не согласился Нуска.

Но Хайя с лёгкой открытой улыбкой повернул голову к лекарю, поймал его руку, сжимая пальцы, и сказал:

– До этого я не знал, что может быть так весело. Моим единственным другом была Умена, но…

– Теперь ты не один. Хоть мы и идём разными путями, но я всегда не прочь раскурить с тобой трубку или надавать люлей какому-нибудь завравшемуся изобретателю!

– В этом весь Нуска! – пуще прежнего засмеялся Хайя. – Может, отправимся в город и развлечёмся как следует, а?

– Нельзя! Сначала дела, потом твои глупости!

– Дела? – обиженно промямлил Хайя, подперев щёку.

– Верно, – кивнул Нуска, глаза его хитро блеснули. – Ты ведь взял с собой лётомелл и прочую дребедень?

– Знаешь ли, за такую «дребедень» многие готовы отвалить целое состояние!

– Тогда пусть она послужит общему делу, – с широкой улыбкой заключил Нуска.

Хайя не знал, во что ввязался. Уставший с дороги наследник Кардора не только не отдохнул, его ещё и отправили подготавливать к празднеству тронный зал. Обычно прислуге никак не удавалось как следует украсить и почистить высокие сводчатые потолки главного места дворца, но Хайя, способный не только летать, но и притягивать к себе предметы, пришёлся здесь ко двору.

– Нуска, ну разве этим не