Мне становится почти жаль этого ушлепка, потому что на самом деле она всегда делала только то, о чем просил старший брат. Он этого не понял?

Во взгляде Бриэль читается беспокойство, но она сильная и заставит его понять.

Так что я отступаю, передавая ей инициативу.

Бриэль

– Ты и вправду собираешься стоять тут и делать вид, будто знаешь, что для меня лучше? – спрашиваю я, но не для того, чтобы получить ответ. – Ты и понятия не имеешь, какой стала моя жизнь с того дня, как меня отправили к тете, и теперь я знаю, что все это время ты врал мне о том, что я ненавидела больше, чем наших родителей, – мой голос срывается, и лицо брата вытягивается. – Ты хоть знаешь, о чем я говорю?

Ройс придвигается ближе – он слишком далеко, чтобы коснуться его, но достаточно близко, чтобы чувствовать.

Моя молчаливая поддержка.

– Невозможность быть рядом с тобой – вынужденная невозможность, по крайней мере, я так думала, – у меня вырывается тихий смешок. – Ты был всем, что у меня было, Бас. А ты? Разве ты не чувствовал себя так, будто у тебя отобрали твою половину, когда мы были вдали друг от друга? Похоже, нет. Ты просто счастливо живешь где-то в другом месте. У тебя такая жизнь, о которой я даже не в курсе. У тебя шикарная тачка, и ты катаешь на переднем сиденье Мисс Америку. А я, я для тебя ничто?

Он шагает ко мне с мольбой в глазах.

– Я все делал для нас обоих. Я отправил тебя к тетке, потом уехал отсюда, нашел другое место, чтобы создать совершенно новую жизнь для нас.

– Вот как? – качаю головой. – Ты, может, и говоришь это себе, когда вынужден об этом думать, но это неправда. Если бы ты меня понимал, то знал бы, что мне все это не нужно. Мне нужен был только ты – мой брат.

У Баса вырывается едва слышное «нужен был», а у меня горит спина от ощущения присутствия Ройса.

Он еще ближе.

– Ага. Был нужен. А теперь ты мне не нужен, – признаюсь себе и ему. – Я люблю тебя и хочу чаще с тобой видеться, разговаривать, но ты больше не нужен мне так, как он, – киваю на Ройса.

Он с подавленным взглядом говорит:

– Ты поедешь со мной, Бриэль.

Мое сердце сжимается, когда я смотрю на него.

– Нет. Не поеду.

– Посмотри, что с тобой сделала жизнь здесь.

– Это несправедливо.

– Это всегда несправедливо! – давит он. – Всегда. И всегда будет.

Внутри меня бурлит гнев.

– Возвращайся в то место, что стало для тебя важнее меня, а я останусь здесь, Бас.

У моего брата вытягивается лицо, он потрясен. Он отшатывается, будто я его ударила. Может, это неправильно, но я рада. Бас должен это почувствовать.

– Впервые в жизни у меня есть что-то, что мне не нужно отпускать, как пришлось отпустить тебя. У меня есть шанс остаться и бороться за то, чего я хочу. Не проси меня этого не делать. Тебе не понравится то, что за этим последует, – говорю я.

Бас пронизывает меня свирепым взглядом, а потом вдруг разворачивается, хватает Ройса за грудки и говорит ему в лицо:

– Ты не будешь играть в свои гребаные игры с моей сестрой.

На этот раз Мэддок тут же соскакивает с крыльца и бросается их разнимать.

Голос Мэддока звучит тихо, с леденящим спокойствием:

– Еще раз тронешь моего брата, и я спущу твою тачку вниз по холму вместе с блондинкой внутри.

– Вам обоим нужно, мать вашу, выдохнуть, – Кэп тоже спускается, переводя взгляд с Баса на Ройса.

Ройс качает головой.

– Парни, мне нужно найти мой крест, который куда-то закинул этот мудак.

Он уходит, братья следуют за ним, а я поворачиваюсь к брату. Мое внимание привлекает девушка внутри роскошной черной машины. Она подмигивает мне и тут же возвращается к своему телефону.

– Может, тебе стоит узнать, не хочет ли она выйти? – говорю Басу.

– Нет, – сразу же отвечает он, бросая на нее хмурый взгляд. – Пусть сидит там.

– Фу, как грубо…

– Поверь мне, ей не повредит небольшой пинок с ее прадовского пьедестала, – ворчит он и тяжело вздыхает. Всматривается в меня непонимающим взглядом – с вопросом, которого не задает.

Я киваю, и он проводит ладонями по лицу, едва слышно ругнувшись.

Рэйвен спускается по ступенькам к моему брату.

– Какого хрена ты творишь, Бас Бишоп?

– Это моя сестра, Рэйвен Карвер, – хмурится брат.

Рэйвен прищуривается.

– Я не Карвер, а Брейшо, и тебе, похоже, надо об этом напомнить.

– Мои поздравления, миссис Брейшо, – мой брат ей улыбается, и улыбается мягко. – Готов поспорить, твой сын так же прекрасен и силен, как и его мать.

Она смотрит на него, ее взгляд затуманивается.

– Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня, и не только для меня, – выдыхает она. – Но иди на хрен за то, что делаешь сейчас. Бриэль наша семья. Она остается.

Рэйвен уходит в дом, и мой брат тихо смеется, но, встретившись со мной взглядом, замолкает.

– Тебе здесь не место, Бри, мне жаль, но это правда. Тебе здесь не место.

– Как ты можешь стоять здесь и говорить с такой уверенностью? – Меня снова накрывает гнев. – В последний раз, когда ты меня видел, перед тобой была маленькая слабая девочка, хрупкая и уязвимая, но теперь я не такая. Теперь ты меня едва знаешь, Бас, – я начинаю подниматься по ступенькам. – И недавно я поняла, что я… я тоже тебя совсем не знаю.

У него опускаются плечи, но мне его почти не жалко. Это он виноват в том, что наши отношения разрушены, не я.

– Эй, а это еще что за хрень?

Мэддок поднимает с земли какие-то бумаги – те, что швырнул Бас.

В памяти Баса как будто что-то оживает, он поднимает несколько листков и пихает Ройсу в грудь.

– Спроси своего обдолбанного братца.

Тот отвечает рычанием и ответным толчком.

Драки не последовало, Ройс просматривает бумаги, пока я иду к ним.

– Что это, мать твою? – Он поднимает взгляд на Баса. – Это не мое.

Бас сужает глаза.

– Не твое?

Он идет к багажнику своей машины, открывает и кричит:

– И это тоже не твое?

Мы подходим ближе – весь багажник завален бумагами.

– Моя машина была набита этим дерьмом доверху сегодня утром.

Я беру листок. Это листок из календаря с логотипом школы Брейшо-Хай наверху.

– Тут на каждом июль, – хмурится Кэптен.

– И обведено двадцать третье число, – Мэддок смотрит на Баса. – Почему?