Шрифт:
Закладка:
190
Факторы и события, приводящие к войне, весьма многообразны, и зачастую одно влечет за собой другое. К числу таких факторов, например, принадлежат мужской кодекс чести, страх элит перед хаосом в стране и патриотическая война как «лекарство» от этого страха, национализм, социал-дарвинизм и фатализм, порой перерастающий даже в нетерпеливое ожидание того, что видится «неизбежной схваткой», культ обороны, организационные последствия военной мобилизации, порождающие дипломатическую напряженность, и многое другое. Никакая модель не в состоянии описать столь сложное явление. См.: Christopher Clark, The Sleepwalkers: How Europe Went to War in 1914 (London: Allen Lane; New York: Penguin Books, 2012), xxi – xxvii; Margaret MacMillan, The War That Ended Peace: How Europe Abandoned Peace for the First World War (London: Profile Books, 2013), xxi – xxii, xxx – xxxi, 605. В данной главе не ставится цель примирить позиции конкурирующих научных школ или выделить конкретного виновника цепочки исторических событий, которые привели к Первой мировой войне. Я также не стремлюсь «объяснить» войну во всей ее сложности. Моя задача – показать, как «фукидидовский» стресс способствовал вовлечению Великобритании и Германии в конфликт, который навсегда изменил мир.
191
Churchill, The World Crisis, 17–18.
192
См.: Gilbert, Churchill: A Life, 268. А Кристофер Кларк указывает, что «протагонисты 1914 года вели себя как лунатики, смотрели, но не видели, грезили наяву, но не желали замечать того ужаса, который по их милости должен был вот-вот охватить мир». См.: Clark, The Sleepwalkers, 562. Относительно стремления Германии к войне и того, как это стремление «обернулось кошмаром, когда стало реальностью», см.: Stig Forster, «Dreams and Nightmares: German Military Leadership and the Images of Future Warfare, 1871–1914», in Anticipating Total War: The German and American Experiences, 1871–1914, ed. Manfred F. Boemeke, Roger Chickering, and Stig Forster (Washington, DC: German Historical Institute; Cambridge and New York: Cambridge University Press, 1999), 376.
193
Gilbert, Churchill: A Life, 268.
194
Точнее, как впоследствии сформулировал кабинет, «король неоднократно выражал свою обеспокоенность тем, что казалось ему необоснованно враждебным отношением к Германии в сравнении с нашей готовностью следовать Франции и выполнять все, о чем бы ни попросили французы». См.: Paul M. Kennedy, The Rise of the Anglo-German Antagonism, 1860–1914 (London and Boston: Allen & Unwin, 1980), 402–3, 540–73; K. M. Wilson, «Sir Eyre Crowe on the Origin of the Crowe Memorandum of 1 January 1907», Historical Research 56, no. 134 (November 1983), 238–41.
195
MacMillan, The War That Ended Peace, 115–16.
196
См.: «Memorandum on the Present State of British Relations ‘with France and Germany», January 1, 1907, in British Documents on the Origins oj the War, 1898–1914, vol. 3: The Testing of the Entente, ed. G. P. Gooch and H. Temperley (London: H. M. Stationery Office, 1928), 397–420. Лорд Томас Сандерсон, постоянный второй секретарь министерства иностранных дел в отставке, не соглашался с анализом Кроу, но его мнение посчитали «чрезмерно благоприятным для Германии», и точка зрения Кроу возобладала. См.: Zara S. Steiner, Britain and the Origins of the First World War (New York: St. Martin’s Press, 1977), 44–45. Спор о значении меморандума см. в: Kissinger, On China, 514–22.
197
Букв. «конец века» (фр.), эпоха рубежа XIX–XX столетий в европейской истории и культуре.
198
Kennedy, The Rise and Fall of the Great Powers, 224–26.
199
Лондон также являлся мировой финансовой столицей. Ibid., 226, 228.
200
Niall Ferguson, Empire: How Britain Made the Modern World (London: Allen Lane, 2003), 222, 240–44; Kennedy, The Rise and Fall of the Great Powers, 226.
201
MacMillan, The War That Ended Peace, 25–28, 37.
202
Перевод О. Юрьева.
203
На самом деле свою первую речь Черчилль произнес двумя годами ранее, протестуя против попыток морализаторов закрыть ряд пабов в центральном Лондоне. Впрочем, речь 1897 года он позднее сам называл своим первым парламентским выступлением. См.: Robert Rhodes James, ed., Winston S. Churchill: His Complete Speeches, 1897–1963, vol. 1 (New York: Chelsea House Publishers, 1974), 25, 28; Richard Toye, Churchill’s Empire: The World That Made Him and the World He Made (London: Macmillan, 2010), 4–5; Gilbert, Churchill: A Life, 71–72.
204
Aaron Friedberg, The Weary Titan: Britain and the Experience of Relative Decline, 1895–1905 (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1988); Kennedy, Anglo-German Antagonism, 229.
205
О приключениях Черчилля в Южной Африке см.: Candice Millard, Hero of the Empire: The Boer War, a Daring Escape, and the Making of Winston Churchill (New York: Doubleday, 2016).
206
Kennedy, Anglo-German Antagonism, 265.
207
Kennedy, The Rise and Fall of the Great Powers, 198, 226–28. Кеннеди пишет: «Наблюдатели конца столетия соглашались в том, что темп экономических и политических изменений ускоряется, поэтому, весьма вероятно, международный порядок сделался гораздо менее стабильным. Перемены в балансе сил всегда сопровождаются нестабильностью и часто ведут к войнам. Напомню, что Фукидид видел причину Пелопоннесской войны в возвышении Афин и в том страхе, который внушало спартанцам это возвышение. Но в последней четверти девятнадцатого столетия изменения в системе великих держав оказались поистине кардинальными и происходили намного быстрее, чем раньше. Мировая торговля и коммуникационные сети… сулили прорывы в науках и технологиях, новые уровни производства и т. п., и все эти достижения стало вдруг возможно передавать с континента на континент всего за несколько лет».
208
Kennedy, The Rise and Fall of the Great Powers, 227, 230, 232–33.
209
Hew Strachan, The First World War, vol. 1 (Oxford and New York: Oxford University Press, 2001),
