Скорее всего, это происходило спонтанно, с появлением в их сознании мысли о том, что неспроста полицейские обратились именно к ним. Ой, неспроста. Значит, подозревают. Значит, виноват, хоть и сам не знаешь, в чем именно. И начинается путаница с придуманными деталями, которая кажется им самим настоящей правдой. После этого следствие не раз уходило не в ту сторону, а то и вовсе стопорилось.

– Не слушайте их, Вероника Андреевна, – шутливым тоном посоветовал Стас. – Вы лучше мне расскажите, что произошло. Хорошо? А потом я вас обратно до аптеки провожу. Там же скользко, я помогу дойти.

Женщина подалась к Стасу.

– Ну вот там он упал, – объявила она.

Стас качнул головой.

– Та-а-ак. А дальше?

– Помогла ему подняться. Потом вспомнила, что на Арбате через два дома есть клиника или медицинский центр какой-то. Не была там, не знаю. Но если кому-то станет плохо, то неужели откажут в помощи? Не в аптеку же ему идти? Но парень сказал, что помощь не нужна.

– Сильно ушибся, да? – спросил Крячко.

– Не видела, он в капюшоне был. Но за голову держался и морщился.

– А как он выглядел? Описать сможете?

– Обычно. Куртка, капюшон. Голос такой, словно после кашля. Тяжелый.

– И глаза карие, – добавил Стас.

– Нет, вы что? Глаза серые. Это я точно заметила. Худой. Куртка на нем болталась.

– Может быть, он был пьян или странно себя вел?

– Да нет, не пьяный и не странный. Но растерялся, конечно.

– Он что-нибудь сказал на прощание?

– Сказал спасибо.

– И вам спасибо, Вероника Андреевна! – весело провозгласил Стас. – Больше у меня вопросов нет. Проводить вас обратно?

– Не надо, – гордо отказалась от услуг сыщика женщина и вдруг повернулась к Гурову. – Лучше бы дворников проверили. Здесь уже люди падают, а ведь зима еще не началась!

Она обреченно махнула рукой и побрела прочь. Стас догнал ее и подставил локоть. Женщина схватилась за него и пошла дальше.

Виктория Сергеевна наконец оторвалась от разговора с Долецким. Потирая озябшие руки, она вернулась к сыщикам.

– Не нравится мне его состояние, – призналась она. – На работу идти не может, домой возвращаться отказывается. Не знаю, что с ним делать.

– Это не ваша забота, – обронил Гойда.

– Отчасти моя, – возразила Кораблева. – Я не просто из-за женской солидарности провела сутки в одной квартире с Долецкой. Все не так просто.

– Вы добивались откровенности, за что вам большое спасибо, – отозвался Гойда. – Но мы не можем вечно пасти бедных овечек.

Лев Иванович достал пачку сигарет. Кораблева попросила одну.

– Иногда могу себе позволить, – ответила она на его удивленный взгляд. – Дадите прикурить, Лев Иванович?

Гуров поднес к ее лицу зажигалку. Кораблева глубоко затянулась и снова посмотрела в сторону «Майбаха».

– Кстати, насчет бедных овечек, – ни к кому не обращаясь, произнесла она. – Они порой годами скрывают что-нибудь интересное.

– Да что вы? – картинно изумился Гойда.

– У Алексея была любовница, помните? А про то, что она, возможно, родила от него ребенка, знаете?

– Я в курсе, – поднял руку Гуров. – Он вчера напился и позвонил мне ночью. Правда, тему я развивать не стал и посоветовал ему проспаться.

– Почему не стали слушать? Потому, что он вас разбудил? – поинтересовалась Виктория Сергеевна.

– Потому что он был пьян, это главная причина. В это время я еще был на Петровке, – ответил Гуров. – Мы со Станиславом весь день принимали сообщения граждан. А Долецкому просто был нужен собеседник, и причиной тому было… что он там пил? Неважно. Я попросил его перезвонить мне сегодня, но он не сделал этого.

– Зря не поговорили с ним вчера, – наставительным тоном сказала Виктория Сергеевна. – Он ведь вам хотел признание сделать. Пьяный, трезвый, если надо, то слушаем человека в любом состоянии. Это железное правило.

– Мне совсем не нравится ваш тон, Виктория Сергеевна, – оборвал ее Гуров.

– Извините, – тут же смутилась женщина. – Я не должна была так разговаривать.

Дверь «Майбаха» открылась, и Долецкий выполз из салона.

– Я могу быть свободен? – спросил он.

– Можете, – ответил Гойда.

– Если буду нужен, то ищите меня у жены, – сказал он. – Виктория Сергеевна, спасибо за понимание.

– Все в порядке, Алексей, – улыбнулась Кораблева. – На связи.

– До свидания.

Гойда проводил взглядом машину Долецкого и повернулся к Виктории.

– И что же он вам рассказал?

Кораблева поежилась.

– Может, я по дороге расскажу? – предложила она. – Метро за углом, нам все равно по пути.

– Расскажите, пожалуйста, всем, Виктория Сергеевна, – попросил Лев Иванович. – Вон и Стас идет.

Крячко, оскальзываясь, подошел к Льву Ивановичу.

– Жуть как скользко. Нам здесь что-то еще нужно? – нетерпеливо спросил он.

– Да нет, уже закончили, – буркнул Гойда. – Виктория Сергеевна вот должна что-то интересное рассказать, а так-то нам здесь делать больше нечего.

– Я быстро, а потом разбежимся, – торопливо заговорила Кораблева. – Вчера Долецкий действительно напился и решил излить вам, Лев Иванович, душу. Он изменил жене, и именно это стало причиной проблем в его браке. Так что не простая измена у него была, а с продолжением. С той девушкой он познакомился в своей клинике, куда она пришла вместе с подругой. Во всяком случае, она так сказала, он и поверил. Но к врачу они не попали, потому что не было записи на нужные им даты. По словам Алексея, он на тот момент сильно устал от семейной жизни и от работы, потому и попросил у девушки номер телефона. Они встречались всего несколько недель и за это время успели узнать друг друга… поближе. Разошлись из-за того, что он стал замечать в ее поведении некоторые странности. Сначала не обращал на них внимания, а стоило бы. Девушка во время второй встречи начала заявлять свои права на Долецкого. Например, требовала отвечать на звонки в любое время и в любом месте. Его работа, его жена – все это ее не волновало. Обиделась, когда он перенес свидание, потому что заболел. При этом она не просила денег, не рвалась в дорогие рестораны, не капризничала. Она просто рыдала, если он говорил, что у него для нее мало времени.

– Прямо-таки рыдала? – с сарказмом переспросил Гойда.

– Он сказал, что рыдала, – с нажимом повторила Виктория Сергеевна. – Через пару недель после такой нервотрепки он был рад избавиться от нее, но сделал это не напрямую, а прислал сообщение на телефон. Он ожидал, что девица придет устраивать разборки, но этого не произошло. Долецкий и успокоился. Вскоре жена сообщила ему о своей беременности. Алексей был рад новости и совсем забыл об интрижке. Как выяснилось, зря.

– Она стала его преследовать, – предположил Гойда.

– Да не то чтобы, – покрутила пальцами в воздухе