— Значит, вот она какая беда, мастер, — командир провел рукой по губам. — Дело у нас непростое. Но не для такого как вы.

— Я сам решу, какое дело — простое или нет. Вы суть обрисуйте, — ведьмак сложил руки на столе и, чуть ссутулившись, осмотрелся.

Взгляды, которые на него бросали мятежники за соседним столом и корчмарь, доверия не внушали. Чувствовал себя, словно мышь в мышеловке, — омерзительно и тревожно. Мечи-то он оставил на коне, так, на всякий случай, чтобы агрессию не вызывать у местного, как бы выразиться, ополчения. Но, видать, и без мечей он с этой задачей хорошо справлялся.

— Ну добро, — кивнул Ян. — Затеяли мы тут переворот — это если коротко.

На стол, тем временем, выставили три полных до краев кружки с пивом. Пахло оно что надо — солодом и пряностями. Но пить пока никто не спешил.

— А если длинно, то хотим мы мразь эту зажравшуюся, что городом управляет, прирезать и скормить свиньям. Потому что сил уже никаких нет терпеть его бесчинства. Налоги растут не по дням, а по часам, — икнув, начал загибать пальцы Ян. — Так еще и отступные появились. Ты представляешь, — распалившись, он резко перешел на ты, но ведьмак виду не подал, пусть и слух это обращение чуток резануло.

— Оно-то, может, и не плохо. Ты взял и дал десятка два крон, а к тебе не пристают и торговать не мешают. Вози себе зерно, молоко и мясо с предместья в город да радуйся. Как говорят — отдай и не греши, — подключился к разговору Лукаш.

— Но ведь ты-то даешь и не рассчитываешь даже, что к тебе снова пойдут с протянутой рукой и мечом обнаженным. Ведь так? — Ян сжал руки в кулаки.

Но ведьмак был абсолютно спокоен и потихоньку потягивал пиво. Он уже даже знал, чем это все закончится. История не нова и встречалась повсеместно. Правда, с одной разницей — обычно его она не касалась.

— Так мало нам было оброков и прочих… — Ян небрежно мазнул по воздуху рукой, — отступных. Как власть местная поняла, что нас, простых работяг, доить можно как коров обожравшихся, так и начался беспредел. Стража городская распоясалась в край. Могли и девку какую оприходовать прямо в подворотне, и товар с прилавка умыкнуть, и выручку за весь день забрать на «нужды городские». А никто и слова не говорил! Королю-то вообще по боку все эти наши беды! Он весь войною занят.

— А как тут скажешь, командир? — взбеленился теперь Лукаш. — Нам-то жить за что-то надо? Надо. А чтобы жить, нужно торговать. У нас же только тем и живут. А куда ты поедешь в такое-то время неспокойное, кроме городишки, что под боком? Никуда. Потому закроешь рот свой поганый и будешь шею подставлять да щеки под оплеухи властителя. А король? Ай, да что этот король… — он махнул рукой. — Ирод такой же поганый. Не то что тятька его. Вот то был мужик, так мужик!

— Верно! Верно говоришь, Лукаш! — Ян с грохотом опустил кулак на стол, отчего кружки дрогнули, расплескав содержимое.

Эскель и на это ничего не сказал. Только отряхнул перчатку от пивных капель и утер рукавом подбородок и рот.

— Но оно ведь, как говорится, всякому терпению приходит конец. Он и пришел. И мы были готовы, — Ян склонился к столу и расплылся в самодовольной улыбке. — Собрались мы, значит, неравнодушные. Измазались все дегтем березовым и под покровом ночи перерезали эту падаль серпами. А как добрались до ипата, тут и начались проблемы.

— Ипата-то убивать боязно. Его ведь сам король на должность усадил, — вставил свое слово Лукаш, утирая пивную пену с усов. — Прознает, что мы его того… — он провел рукой в районе шеи, — прибили. И все, конец.

— Вы перебили всю городскую стражу, а ипата вам убивать боязно? — усмехнулся Эскель, дернув бровью.

— Конечно боязно, — кивнул Ян. — Нам-то жить тут еще. А вдруг кто нагрянет и хватится этого пса? Нас же перевешают всех.

— Да вас и так перевешают. Хоть бы за то, что вы всю стражу перебили и мятеж подняли, — на последних словах ведьмак сделал особый акцент.

— Дык война на дворе, мастер, — хмыкнул Лукаш. — Скажем, что нильфы перебили. Солдатня ведь всегда в расход идет, а с властителями обычно договариваются.

— Не всегда, — мотнул головой ведьмак, отчего волосы упали ему на лицо. — Иногда властителей вешают, как и кметов, — на деревьях в округе. В назидание.

— Так, кончайте споры, — выставил ладони перед собой Ян. — План у нас такой. Вы, мастер, ипата местного порешите, а мы уж кого своего усадим на это место. Для короля сказку сочиним, мол, черные ведьмака наняли и диверсию учинили. Властителя нашего убили, а мы, вот, возьми и своего — доброго и порядочного — усадили на его место, чтобы уж без головы не остаться. Мы и свидетелей найдем. А как нильфы заявятся, то мы и с ними быстро договоримся. Нам-то неважно, под кем ходить, лишь бы жилось спокойно и хорошо. А этот пес ни с кем договариваться не будет. Он у нас, видите ли, патриот, мать его.

— Не легче уж потерпеть, пока Радовид войну проиграет, и тогда уж властитель сам сменится. Нильфы наверняка своего кого-то усадят, — предположил ведьмак.

— А где гарантии, что он сменится? Нету! А если не проиграет? — пожал плечами Ян. — Да и ждать нам не с руки. Вон уже все провернули почти. Одно последнее дельце осталось, и уж тогда заживем.

— Если не перевешают, — буркнул Эскель в кружку.

— А это уж не вам решать. Мы вам помогли с девкой-то? Помогли, — снова встрял в разговор Лукаш. — Вопросов не задавали? Не задавали. Хоть и выглядело это со стороны очень подозрительно. Вот и вы не задавайте. Мы вам это… можем и заказ оформить как на нечисть местную.

Ян громко хрюкнул, заходясь смехом. За соседним столом тоже не удержались. Ведьмак повел плечом, понимая, что вся корчма их подслушивает.

— Не нужен мне заказ. Я не беру заказы на людей, — хмуро заключил Эскель.

— А вы представьте, что это гуль какой или топляк распухший, — гоготнул корчмарь за спиной, тут же наполняя из кувшина кружки.

— Но раз уж вы меня во все это вмешали… скажу лишь, что за работу свою возьму еще небольшую уплату, — он сложил руки на столе и сцепил пальцы в замок.

Ян с Лукашем переглянулись, а за соседним столом все притихли.

— Ну что же, — неуверенно заговорил командир, почесав в затылке, — сотню можно и накинуть.

— Меня не деньги интересуют.

— Боги,