– Браво. Никто до тебя не додумался задать мне этот вопрос, – Сандерс выглядела польщенной. – Все были слишком поглощены собой, чтобы смотреть дальше собственного носа. Даже Терра видит во мне в первую очередь своего антагониста и упускает из виду, что противостояние с ним для меня вовсе не смысл жизни.

– Ваши цели не очевидны, поэтому мало кто может понять вашу стратегию. Но всё же мне любопытно что вами движет. Явно не азарт.

Сандерс подалась вперёд.

– Я расскажу тебе одну историю. Когда мне было пять лет, родители каждый день отводили меня в детский сад. Детей было слишком много, воспитательницы плохо справлялись. И тогда мисс Вонг придумала игру. Она разделила детей на две команды. И раздавала нам цветные стеклянные шарики. Купила на какой-то распродаже упаковку этого мусора и сложила в две корзинки, синюю и красную. Разделила поровну. Для детей эти дешевые стекляшки казались сокровищами. Они красиво блестели и их приятно было держать в руках, а главное, их было немного. Ограниченное количество искусственно повышало спрос.

Мисс Вонг объявила соревнование между красной и синей командами. За плохое поведение кого-то из детей, она забирала шарик из корзины его команды. За хорошее поведение и вовремя выполненные задания можно было получить шарик, и, если у мисс Вонг не было ни одного свободного, то шарик забирали из корзины соперников.

Я оказалась в синей команде. На первой же неделе красные отыграли у нас половину шариков. Мне это не понравилось. Я знала, что мисс Вонг любит лесть и часто говорила ей комплименты. Она чаще стала решать спорные ситуации в нашу пользу. Мисс Вонг ненавидела, когда ябедничают. Поэтому я «сливала» информацию о выдуманных проступках детей из своей команды красным. Те бежали жаловаться и у них отнимали стекляшку. К концу второй недели в красной корзине оставался всего один шарик. И знаешь, что я сделала? – спросила Сандерс.

Джейн начала догадываться, но вместо ответа покачала головой, предоставляя рассказчице возможность самой ответить.

– Я устроила истерику, поломала стульчик и незаметно щипнула двух малышей из своей команды, чтобы те ударили меня на глазах у воспитательницы. Мы потеряли сразу четыре шарика. И я продолжала вести себя плохо до тех пор, пока стеклянных сокровищ в корзинах снова не стало поровну. А знаешь, почему? Было ещё одно важное условия от мисс Вонг, в которое я, по своей детской наивности, поверила. Она сказала: «Как только одна из корзин опустеет, игра закончится. Команда, собравшая все шарики победит». Я не знала, как бывает в жизни. Что мисс Вонг просто поздравит победителя и начнет игру заново. Может поменяет состав команд или заменит стекляшки на печеньки. Но мой детский разум верил, что игра закончится навсегда.

– А чтобы игра продолжалась, нужно всё время возвращать баланс к начальной точке, – подвела итог Джейн.

Лицо Сандерс впервые не напоминало каменную маску. Она как будто ожила. Но это слишком быстро закончилось. Сандерс села ровно и вернула себе невозмутимый вид.

– Хватит обо мне. Давай поговорим о тебе. И начнем с простого. Чего ты хочешь?

– Пить хочу, – ответила Джейн. – И от тако или буррито не отказалась бы.

– Это легко устроить. Но я спрашиваю о чем-то не столь сиюминутном. Чего ты хочешь от жизни? К чему стремишься?

– А ни к чему я не стремлюсь, – безразлично пожала плечами Джейн. – Я же – вода. Плыву себе по течению.

– Ну, это не честно. Я была с тобой откровенна, а ты не хочешь ответить мне аналогичной любезностью. Ладно, тогда поиграем в игру «Что ты выберешь». Если у тебя только два варианта – работа на меня или тюрьма вроде Торре-эн-ла-Рокка, только в каком-нибудь не настолько теплом местечке.

– А как же третий вариант? Секретная лаборатория? Или туда только однажды попасть можно?

– Зависит от обстоятельств, – ответила Сандерс уклончиво.

– Например, если у кого-то появится ещё один ребенок? – Джейн старалась сохранять голос ровным и не выдать, насколько волнует её эта тема. – Или для проекта «Второе поколение» вам достаточно одного младенца от каждой из нас?

– Неужели ты веришь в эти слухи, – покачала головой Сандерс. – Их Терра распустил, чтобы демонизировать меня. На самом деле лаборатории – всего лишь сложные исследовательские центры. Мы испытали новые технологии, которые увеличили силу экстра. Твою, например.

– Вот спасибо, поклон вам за вашу заботу, – оскалилась Джейн.

Она одинаково не доверяла Сандерс и Терре. Как понять, кто из них врёт? Если этот проект такой секретный, что нет никаких следов, откуда Терра вообще о нём узнал? С другой стороны, если бы «второе поколение» действительно существовало, Сандерс ни за что бы не призналась в этом.

– Ты не ответила, Джейн. Какой вариант предпочитаешь?

– Предпочитаю послать тебя куда подальше, – Джейн довольно усмехнулась и откинулась на спинке стула. – Я потеряла интерес к нашей беседе. Так что можешь продолжать говорить. А я тут вздремну немного. Ты мне совсем не помешаешь.

Джейн закрыла глаза, свесила голову на грудь. Дыхание стало размеренным. Она не видела лица Сандерс, но подозревала, что ту переполняет гнев или как минимум раздражение.

– Можно ведь и по-другому. На моей службе есть менталисты. И химики, которые производят вещества вроде пресловутой «сыворотки правды».

Джейн не ответила, и глаз не открыла. Услышала, как скрипнул стул. Сандерс поднялась. Джейн оставалась неподвижной. Шаги в направлении двери. Сандерс просит пригласить какого-то там доктора.