при необходимости «охолонуть» их. Последнее на деле не понадобилось, ибо подпольщики находились в подавленном состоянии, оглушенные силой общественного мнения, которое единодушно было на стороне патриотов.

Изгнанные из Общества охраны памятников жидовствующие начали писать на нас жуткие доносы в ЦК КПСС, Народный контроль и даже в КГБ, выдвигая обвинения в антисоветизме, антисемитизме и даже в тайной антигосударственной деятельности. По мнению Мохнача и других жидовствующих, ВООПИК вообще следует разогнать, как гнездо зловредной «Памяти», и создать вместо него другую организацию. Несколько месяцев в общество приходили разные партийные проверяльщики и мрачные личности из КГБ, подробно расспрашивали активистов о деятельности Общества, намекали некоторым из наших на возможность возбуждения уголовных дел за экстремизм.

Несмотря на то, что жидовствующие наслали на наше Общество кучу проверяющих, жизнь у нас била ключом. Наверно, никогда прежде в Обществе не решалось столько разных дел, как в середине 80-х. На субботниках по восстановлению памятников в Москве в некоторые дни собирались сотни людей. Отдельные субботники превращались в летучие митинги, на которых зачитывались исторические документы и «Сионские протоколы», раздавались листовки, открывавшие многим глаза на произвол, царивший в стране после 1917 года. Я, например, ходил на субботник по восстановлению Даниловского монастыря. Большевики, превратив многие его здания в руины (у них там была тюрьма для малолетних), «великодушно» вернули его Церкви. Много суббот подряд мы очищали подвалы древнего собора, превращенного последователями Талмуда в помойку, чтобы осквернить находившиеся там захоронения. Прямо над захоронениями был устроен 10-местный общественный туалет. Из подвала, кроме разного ненужного хлама, мы вынесли огромное количество водочных бутылок, комья грязи, спрессовавшиеся тысячи папиросных окурков, презервативов и крышек от пивных бутылок. В одном из дальних углов мы нашли под грудой хлама человеческие кости с дыркой в черепе.

Много суббот мы проводили на восстановлении Хотьковского монастыря недалеко от Троице-Сергиевой Лавры. В Хотьковском монастыре были похоронены родители Сергия Радонежского. При еврейских большевиках на их могилах тоже была устроена помойка. Членам Общества охраны памятников пришлось потрудиться и над уничтожением туалета, который еврейские большевики построили на фундаментах алтаря Казанского собора на Красной площади. Строительство отхожих мест в церквях, особенно в алтарях, было частью иудейского ритуала осквернения христианских святынь. Идею этого ритуала в 20-е годы широко озвучивал уже упомянутый мной хасидский изувер, сатанист, еврейский большевик Яков Блюмкин, который рекомендовал своим соратникам «сносить церкви и строить на их месте общественные туалеты». Сам он, разъезжая по Москве на машине, в случае нужды останавливался у православного храма и демонстративно мочился у его стены.

Большая работа велась и в Общественной инспекции по охране памятников. Здесь у нас сложился коллектив в два десятка человек, которые регулярно выезжали на осмотр и составление актов большого количества памятников, доведенных большевиками до аварийного состояния. Среди этих памятников были преимущественно церкви, которые требовали срочной консервации и реставрации. Наша деятельность приводила в ярость городских чиновников во главе с Савиным – официальным инспектором по охране памятников, превративших свою службу в место собирания взяток и спокойно наблюдавших за разрушением русских святынь. Мы завалили прокуратуру исками на злоупотребления чиновников, хотя реально мало чего добились.

В стенах Общества охраны памятников впервые в советское время возникает общественное движение за восстановление разрушенных еврейскими большевиками храмов. На заседаниях Общественной инспекции составляются списки утраченных церквей и монастырей, собираются материалы по их истории. В 1984 году начинает выходить самиздатовский сборник «Китеж-град», посвященный изучению утраченных сокровищ России (вышло три сборника тиражом по 30 экз.). Составителем и главным автором этого сборника был я. С самого начала наше движение пытались запретить. Со мной беседовал чиновник из ЦК, который передал мне «мнение старших товарищей», которые «не рекомендуют заниматься этой темой». Сказав чиновнику, что мы подумаем, я даже не передал содержание этого разговора нашим соратникам. Работа продолжалась. К осени были составлены три обращения с призывом начать восстановление разрушенных в 20-е – начале 30-х годов Казанского собора на Красной площади, Храма Христа Спасителя, а также Сухаревой башни. Начав сбор подписей, нам удалось в короткое время собрать под каждым обращением более тысячи подписей. Обращения зачитывались на многих вечерах ВООПИК и «Памяти».

Самый большой «урожай» подписей нам удалось собрать 4 октября 1985 года на вечере «Памяти» в Доме культуры им. Горбунова (здесь я зачитал обращение с призывом восстановить Храм Христа Спасителя). Зал был забит до отказа, многие стояли между рядов. Тема вечера была «Москва… как много в этом звуке…». На вечере выступали последователи П. Д. Барановского – В. А. Виноградов, О. И. Журин, Г. Я. Мокеев. Впервые в такой широкой аудитории зачитывались обширные куски «Сионских протоколов», а деятельность «ленинской гвардии» рассматривалась как подрывная в связи с закулисной войной сионских мудрецов против русского народа. Виновниками плачевного состояния русских святынь и памятников объявлялись еврейские большевики, открывались имена виновников разрушения исторической Москвы от Л. М. Кагановича до современных еврейских чиновников Главного архитектурно-строительного управления Москвы. Информация произвела потрясающее впечатление на аудиторию. По всей Москве пошли слухи об этом вечере.

Местью сионистов за откровения этого вечера стало нападение 25 октября 1985 на председателя правления «Памяти» Елену Сергеевну Бехтереву. Ее подобрали на улице жестоко избитою, с пробитой головой, после чего она стала инвалидом (сионистская пропаганда пыталась объяснить это преступление инцидентом на почве ревности).

В конце 1985 председателем Совета «Памяти» был избран Ким Андреев, а Дмитрий Дмитриевич (или, как мы его звали, Дим Димыч) Васильев стал секретарем и фактическим руководителем объединения. Видное место в руководстве занял Алексей Григорьевич Гладков. После этого часть старых руководителей «Памяти» выходит из организации и образует новые объединения – сначала «Поиск», затем «Русь» (Э. Н. Дьяконов и др.).

8 декабря 1985 на вечере «Борьба двух миров» Васильев выступил с политической речью. Обвинив сионистов в террористическом акте против Е. Бехтеревой, он прочитал со сцены и прокомментировал выдержки из «Протоколов сионских мудрецов» и под аплодисменты собравшихся призвал всех «остерегаться антисемитизма и сплотиться вокруг Коммунистической партии Советского Союза, ее ленинского Центрального Комитета во главе с Генеральным секретарем Михаилом Сергеевичем Горбачевым».

Сейчас мне трудно без эмоций говорить о новом руководителе «Памяти», но тогда он всем нам казался вождем, многие русские патриоты были готовы пойти за него и в огонь, и в воду. Принимая желаемое за действительное, мы ждали вождя, который объединил бы нас и твердой рукой повел по пути Святой Руси. Дим Димыч Васильев превосходный оратор, умевший выступать