или сам помогать станешь. Но со стороны — никак.

— Что нужно делать? — спрашиваю.

— Да в общем немного. — Шаман пожимает плечами. — Войди в огонь!

Я смотрю на пламя. Оно резко стало еще больше. Но теперь еще и страшнее.

— Войди в огонь! Встреться с собой.

Я делаю шаг к пламени. В языках появляются страшные лица, пламя тянет ко мне свои руки. Я оглядываюсь. Лис смотрит на меня с одобрением, а шаман с интересом.

— Войди в огонь! Прими себя.

Я делаю шаг внутрь горяченного пламени, и внезапно оказываюсь весь в огне. Пламя внезапно успокаивается. Становится теплым, проникающим. Каким-то даже поддерживающим. Оно пронизывает меня сверху до низу, и в какой-то момент я становлюсь этим огнем, и тогда приходит боль.

Я вспоминаю всё своё, что было сделано в этой и той жизни, и выжигаю эту память огнем. Больше не важно, плохо или хорошо что-то было. Важно, что это было. Огонь будет теперь гореть и этим тоже. И каждое воспоминание становится лепестком этого пламени. Это очень больно вспоминать, и приятно, и радостно. И я не знаю сколько это продолжается. Но из пламени выхожу тот же я, только какой-то легкий. Звенящий.

Я понимаю, почему теперь меня нельзя ни стереть, ни потерять память, не изменить без моего согласия. А как изменить пламя? Я теперь напрямую я. Без посредников.

— Ну вот и неплохо, медвежонок. Возвращайся, — и Шаман рассыпается зелеными искрами.

Я уже привычно призываю маленький костер, и возвращаюсь в чум.

Молчим.

Молча благодарю, Шаман кивает, и я выхожу на улицу.

Дохожу до гостевых чумов, нахожу одного из помощников шамана, и показываю ему мысленно короб и пару бурдюков. Он кивает, и отводит меня туда, где что-то подобное можно взять.

Мыслеречь, каким-то образом, становится довольно несложной.

— Лис, ты как? — Спрашиваю, и встаю на тропу.

— Нормально, Кир. Греюсь у тебя. — говорит. — Позовёшь, приду.

Мысленно киваю.

— Ну вот я и вернулся. — говорю я, выходя около первой поляны. — Лес, в короб рою помоги опуститься, пожалуйста, хорошо? я сам вряд-ли такое поймаю.

— Да, Кирилл. Помогу. — Лес рад, и это ощущается.

Иду к дереву, аккуратно обходя аномалию. Ствол дерева рассекает трещина, а внутри висят какие-то длинные широкие колбасы из воска с запечатанными сотами. Мёда, как такового тут нет. Я немного задумываюсь, и кинжалом, не попадая в излом, срезаю несколько таких образований в свой рост. Рой совершенно спокойно это переносит. Складываю это всё в короб. Похоже бурдюки не пригодились. Но все равно получается довольно тяжело.

— Слушай, а если я их у себя в Роще выпущу, они же на меня, или девчонок смогут нападать. Они ж огромные.

— Не смогут. Пчёлы вообще-то пугливые очень у меня получились. Только не надо в гнездо лазить. а так, даже рядом они не нападают. А вот пользу сам увидишь.

— Ладно, посмотрим на них недельку. Приживутся — оставлю.

Челночный бег до Рощи и оттуда до города выдерживаю уже с трудом. Около дерева, разве что немного задерживаюсь. Просто сидение рядом меня здорово восстанавливает. Короб открываю и оставляю в Роще. Забираю часть восковых блинов, и тороплюсь домой.

А дома меня ждет Анки.

— Кирилл, ваш купец заходил со Степой. Я сказала, что бы вечером зашел. — смотрит и понемногу помогает мне раздеваться. — С тобой всё хорошо?

— Не очень милая, но это просто усталость. — немного виновато смотрю на неё. — Сейчас отдохну, и буду как новенький.

— Нет, лучше как раньше. — хихикает, — я к тебе такому привыкла уже.

Глава 10

Просыпаюсь рывком. Вокруг темно, а на краю сферы ощущаю рядом с домом еще двух людей. Видимо это как раз и разбудило. Узнаю их, и уже спокойно прихожу в себя.

Жизнь снова кажется прекрасной. Как будто и не я несколько часов назад, на износ, бегал по тайге.

Степан и Валентин уже спокойно ждут в гостиной. Отлично, мне тоже как раз нужно пару моментов уточнить.

— Здравствуйте. — говорю. — Мне Анки передала, что вы приходили.

— Да, здравствуйте, Кирилл. — Валентин улыбается, — или Кирилл Олегович?

— Вам — как удобнее, — улыбаюсь в ответ. — Но Кирилл все-же лучше.

— Ну и хорошо. Сначала дело, хорошо? — Киваю.

— Тут твоя доля с последнего быстрого похода. — Валентин выкладывает несколько бумаг. — Около трехсот золотых рублей. Это вместе с долей в украшениях.

— Хорошо, это на счете уже? — Валентин кивает. — Неплохо сходили?

— Опасно, но не жалуемся. — пожимает плечами. — Поход был неожиданный, никто не знал, так что опасность была приемлема. А две цены сейчас только такими операциями можно сделать.

У меня еще отчет за пятидневку у моих инвалидов. Но он короткий. Все здоровы. И Анастасия Олеговна начала их лечение от старых болячек. Они просто готовы её на руках носить. Отклонений никаких нет. Некоторые даже отметили, что к ним вернулась легкость оперирования Силой, как в армии.

— Думаю это из-за её ежедневного использования. Они её постоянно теряют, а потом восстанавливают.

— Да, я тоже так думаю, но слухи уже пошли. — выставляет руки. — Нет, нет, только среди моих работников. Многие хотят сменить первую группу, или войти во вторую. Даже без заработка.

— Это возможно. Я планировал немного увеличить число людей. Но у меня пока нет человека, кто это мог бы организовать, да и это же не очень долгая работа, разве нет?

— Если позволишь я бы взял на себя этот вопрос. — говорит Степан. — Хочу совместить с небольшой таверной на выезде из города, тогда для некоторых работа станет долгой.

— Хорошо, — киваю. — когда сделаешь?

— Да очень быстро, мы просто перекупим одно заведение. Оно недавно закрылось, из-за проблем с Корниловыми, так что уступят.

— Хорошо, но ведь это не всё? — улыбаюсь. — Я, так-то, рад вас в гостях видеть, но ведь не только из-за этого мы встретились?

Друзья переглядываются. Степан пожимает плечами.

— Я хочу поучаствовать в твоих делах. — говорит Валентин. — если честно, я не знаю, где могу быть полезным. Но что-то я чувствую. Что-то происходит, как ты в город пришел.

— Валентин, у меня пока нет особой деятельности, которую можно отдать под Вашу