Носильщики пустились в путь, а Зимарх с посольскими и тукю двинулся по Даринской дороге и благополучно добрался в Апсилию[147]. И там, на берегу Понта Эвксинского, они сторговались с купцами, и те доставили их на судах до реки Фасис, оттуда уже и в Трапезунт. Из Трапезунта же дорога была хорошо известна Зимарху. Он нанял там извозчиков, и те довезли его посольских и тукю до Византии.

– Ваше величество, сообщаю, что я исполнил посольство к кагану Истеми! – доложил он императору Юстину, явившись к нему во дворец. – Каган Истеми утвердил договор о дружбе и направил со мной своих посольских! А также смею доложить, что я привёз партию шёлка: его послал каган Истеми в дар вашей милости!

* * *

После неудачной попытки взять Сирмий штурмом каган Баян пошёл на хитрости, с чего-то стал дипломатом. И он велел выпустить из заключения комита и переводчика Виталиана.

Их привели к нему в хринг, завели в его шатёр, сняли с них цепи.

– Я отправляю вас обратно к императору Юстину! – начал он объяснять им свою волю. – Я требовал от тебя, Виталиан, золото! Но тут принёс ко мне восемь сот монет Иовулид от ипарха Иллирии! Поэтому я не буду грабить во время перемирия ту же Иллирию и другие земли империи по Истру!

Сказано было это откровенно и цинично грубо.

– С вами же пойдёт к императору мой посланник Таргитий!.. И он выскажет все мои требования императору!.. Езжайте, с Богом, как говорят у вас!.. – язвительно произнёс он в напутствие пленникам, которых отпускал со своим посланником.

– Если же я не получу того, что скажет Таргитий, тогда вы сами выберете войну!..

На границе, по Истру, магистр Вон задержал это посольство настолько, чтобы оформить им документы на проезд до столицы, сообщив императору об этом срочным гонцом.

И Таргитий с посольскими, и Виталиан беспрепятственно прибыли в Константинополь.

Юстин сразу же принял их, когда ему доложили об этом. Он сидел на троне в большой палате Хрисотриклина, в которой обычно принимал послов.

Когда двери палаты раскрылись, то первым вошёл логофет с жезлом, украшенным флагом империи, за ним вошёл Таргитий и два его помощника.

Логофет прошёл вперёд, остановился в трёх шагах от трона. Стукнув три раза жезлом о кафельный пол, он громко объявил посольство аваров.

– Ваше величество, к вашей милости от кагана Баяна посланник Таргитий! – прозвучало громко в палате, заполненной придворными и чиновниками государства.

Он отступил в сторону, давая возможность представиться посланнику и высказать цель своего визита.

Таргитий шагнул к трону и, как опытный дипломат, сначала представился, затем заговорил о требованиях кагана.

– Государь, я послан к тебе каганом Баяном! – полилась льстивая речь из его уст. – При хорошем расположении между тобой, государь, и каганом ты дашь ему должную награду!.. Я разумею город Сирмий и деньги, которые ежегодно давал Юстиниан кутригурам и утигурам, так как в настоящее время этими народами владеет Баян!..

Он закончил говорить, отступил шаг назад от трона.

Лёгкая снисходительная усмешка скривила губы Юстина.

– Таргитий, ты явился сюда не как посланник, а с тем, чтобы показать, какие вы есть, авары, на самом деле!.. Предадим ли мы Сирмий варварам?.. Мы не перестанем поражать и покорять варваров, пока они нагло ведут себя! Для ромеев война будет полезнее мира! Быть друзьями аваров, пришельцев и кочевников, тягостнее, чем враждовать с ними, притом их дружба коварная!..

Когда толмач перевёл его речь Таргитию, тот стушевался, не ожидая такую резкую и угрожающую отповедь своим претензиям.

– Я отпускаю тебя до твоего господина, кагана Баяна! Передай ему то, что я сказал!..

Логофет поднял вверх жезл, затем указал на дверь посланникам, направился впереди них к дверям.

Юстин же, когда Таргитий и его помощники вышли из палаты, велел магистру оффиций послать строгий выговор полководцу Вону за то, что он отправил это посольство в Константинополь с такими наглыми требованиями.

– Да ещё пошлите ему мой указ, чтобы он принялся за дело, а не болтал! Приказываю подготовить всё военное оружие, зная, что немедленно начнётся война с аварами!..

Посольство аваров покинуло дворец императора и вскоре отбыло обратно к себе, в Паннонию.

* * *

Весной же, в мае месяце 570 года, от аваров опять прибыло в Константинополь посольство. Требования оказались всё те же.

Юстин равнодушно выслушал посланника кагана, не стал ничего даже возражать на его речи, а просто отправил его обратно к Баяну.

Вскоре снова прибыло посольство от кагана. Теперь его возглавил военачальник кагана Апсих.

– Видимо, Баян надеется, что Апсих добьётся своего! – сообщил Юстин своим чиновникам, принимая этого военачальника, уже известного ему по донесениям Тиберия с границы на Истре, который отзывался о нём как об умном и опасном противнике.

Апсиху действительно удалось уладить все недоразумения между каганом и императором.

И после двух лет переговоров с послами в Константинополе был заключён мир, подписано соглашение. Посланники кагана Баяна окрылёнными возвращались к себе на родину, за Истр… Бесконечная песня полилась из уст даже самого Апсиха… Еду степью, что вижу, то пою!..

На Истр авары вернулись навеселе, с подарками от императора, закупили ещё кое-что на базарах и в магазинах Константинополя, в том же Ламповом доме.

Магистр Вон, охранявший переправы на Истре, уже ожидал их, чтобы перебросить на левый берег реки, в их родные края, в Паннонию.

– Ну, будь здоров, Апсих! – пожал он на прощание руку удачливому переговорщику. – Живите мирно! Не допускай своих на наш берег: грабить, разорять селения!.. Тогда и жить будем в дружбе!..

Он дал команду переправить посланников на судах через Истр.

Авары погрузились на суда с лошадьми, скотом и дарами. Отчалили, переплыли реку, выгрузились благополучно на другом берегу и вскоре скрылись в лесу.

Магистр облегчённо вздохнул, сел на коня и поехал в крепость, думая, что теперь, хотя бы на какое-то время, на год-два, а может быть и больше, на Истре станет спокойно.

В крепости, уже дома, он разоблачился от доспехов, сходил в баню, смыл грязь и пот последних напряжённых дней на границе. Вечером у него собрались архонты, командиры отрядов фемов, расквартированных здесь, вблизи крепости Сирмия.

На столе появилось вино, закуска, мясо, сыр, фрукты… Заснул он в тот день поздно, когда все его подчинённые разошлись по своим домам, пьяными, весёлыми и беспечными.

Наутро с переправы на Истре прискакал на взмыленном коне со сторожевого поста легионер.

– Открывай, открывай! – заорал он у ворот на охранников.

Ему открыли ворота. Он подлетел на коне к