– Ближнего гарантированно, а дальнего постараюсь.

– Начнёшь сразу после меня. Приготовились.

Я уже выжал свободный ход спускового крючка, когда впереди идущий грузовик вдруг начал сдавать назад.

– Стоп! Ждём! Пусть зацепит его.

Водитель застрявшей машины уже размотал буксировочный трос и ждал. Едва он накинул его на фаркоп, я скомандовал:

– Огонь!

Пулемётной очередью срезал стоящих на мосту водителей других машин и прошёлся по кабине впереди стоящего грузовика. Рядом хлопнул одиночный выстрел и сразу же ещё один. Рита чуть сдвинулась в сторону и открыла огонь по дальнему блокпосту, ну а я влепил длинную очередь в кузов застрявшей машины.

Грузовик вдруг вспух огненным шаром. Горящий бензин выплеснулся на настил моста и на рядом стоящий автомобиль. Я ещё и добавил туда короткую очередь – так сказать, для устойчивого горения.

Добив остатки ленты по стоящим на нашем берегу грузовикам, я пристегнул магазин на пятьдесят патронов, когда случилось это.

Раздался взрыв такой силы, что нас аж подкинуло вверх. И тут же ещё два таких же, один за другим. Тот грузовик, что пытался вытащить своего собрата, просто разнесло на атомы, прихватив при этом заодно и мост. О силе взрыва можно было судить ещё и по тому, что оторванное колесо упало, не долетев до нас каких-то пять метров. Ещё по одному грузовику с обеих сторон моста также взлетели на воздух, разметав всё, что находилось рядом. Похоже, везли боеприпасы, и, судя по всему, это были авиабомбы крупного калибра: артиллерийские снаряды так не взрываются.

В голове гудело так, словно в ней находился гигантский колокол, по которому вдарили не менее гигантской кувалдой. Рита сидела чуть в стороне, зажав уши руками и покачиваясь из стороны в сторону.

– Пума! Валим! – прокричал я, называя свою напарницу мной же присвоенным ей позывным.

Прокричать-то прокричал, вот только голоса своего почти не слышал. Звуки долетали словно через толстый слой ваты в ушах. Потряс головой – вроде помогло, и слышать стал отчётливее. Подхватив Риту за шкирку, бросился бежать прочь от дороги. А за спиной прогремело ещё несколько взрывов, но уже не таких сильных.

– Что это было? – спросила запыхавшаяся Рита через час, когда мы остановились перевести дух у лесного ручья.

– Очень похоже на то, что детонировали авиабомбы. – Я нагнулся над водой и ополоснул лицо. – Я так думаю, в каждом грузовике их было примерно тонны по четыре, не меньше. Ну и как минимум в одном – бочки с бензином.

Следующий день мы решили посвятить бытовым вопросам. А проще говоря, Рита затеяла стирку. Наше обмундирование, снятое с немцев в Бывальках, явно нуждалось и в стирке, и в штопке. Рита в первую очередь постирала в ручье мою советскую форму и развесила её сушиться на ветках. На тёплом летнем ветерке да под солнышком это не заняло много времени, и вскоре я с удовольствием облачился в свою хоть и сыроватую, но всё же родную форму. Рита скрылась в схроне и вскоре выбралась оттуда уже в деревенском платье.

Пока она стирала и штопала одежду, я занялся чисткой оружия. Пришлось даже пару раз отвлекать Риту. Возникла проблема с разборкой пулемёта. И хотя патронов к нему не осталось, но я решил его не бросать. Как говорится, в хорошем хозяйстве всё пригодится, а патроны так вообще дело наживное.

– Илья, не хочешь ополоснуться? – тихо подошла сзади Рита. – Там ниже по ручью есть хорошая заводь, и в ней вполне можно искупнуться.

Я снизу вверх посмотрел на неё. Что она опять задумала? И ведь стоит с абсолютно невинным лицом.

– Ну, ты пока думай, а я схожу. Ты только покарауль меня, а то вдруг кто выйдет.

Интересно получается. Меня она, значит, не стесняется, а вот кого другого боится. Хотя кого здесь, в чаще, бояться? Партизаны если и есть, так что-то их не видно до сих пор, немцы в такие дебри не полезут. Того, что они могут пройти по следам от места, где мы обстреляли колонну, я не боялся: мы почти треть пути прошли по заболоченной местности или по руслам ручьёв, так что даже собаки, если они будут, след не возьмут. Но бережёного Бог бережёт. Я взял автомат и пошёл следом за девушкой.

Заводь действительно была хорошая. Здоровенная сосна упала поперёк ручья, перегородив его. Весной талые воды нанесли мусор и ил, окончательно перегородив протоку крепкой плотиной, и получилась вполне приличная запруда. Рита быстро скинула с себя платье, оставшись в одной длинной сорочке. Я думал, она так и полезет купаться, но эта чертовка, хитро посмотрев на меня, лишь бросила:

– Отвернись, – и не успел я среагировать, как скинула и её.

Я резко повернулся к девушке спиной, но всё же успел разглядеть ладную фигурку. По-моему, у меня покраснели уши. Сзади раздались хихиканье и плеск воды.

После водных процедур провели ревизию наших запасов. Получалось, что продуктов, если экономить, хватит ещё на неделю, а потом надо будет что-то думать. Патронов тоже осталось негусто. Если автоматные мы не расходовали, то винтовочных было по пятьдесят штук на каждого.

– Илья, а мы когда к линии фронта пойдём? – спросила Рита, закончив подсчёт припасов.

– Думаю, что не раньше чем через месяц.

Я уже думал об этом. Ну не век же мне отсиживаться в немецком тылу.

– Почему именно через месяц?

– Немцы со дня на день должны начать, если уже не начали, крупное наступление на Курский выступ. Там сейчас сосредоточено столько их войск, что под каждым кустом либо танк, либо солдат. Мы просто не сможем пройти, а переходить линию фронта южнее или севернее – только потеря времени. К тому же придётся идти через оборудованные рубежи обороны. Под Курском немцев ждут, и их наступление обречено на провал. А вот потом уже наши перейдут в контрнаступление, и нам останется либо просто дождаться их здесь, попутно всячески вредя фрицам, либо идти навстречу через отступающие порядки немцев, пока те не встали в оборону. Вот как-то так.

– Ты в этом уверен?

– Я это знаю.

Вечером приготовили оружие и запас продуктов на пару дней. Предстоял ранний подъём. Я хотел пройтись чуть в стороне от уничтоженного нами моста километров на двадцать и пошуметь там. Заодно, если получится, взять языка и разжиться новой картой.

Казалось бы, что такое двадцать километров для молодого здорового человека по хорошей дороге? Часов шесть-семь ходьбы, если с перекуром. Не расстояние, а так, прогулка. Но то по дороге. А вот это же расстояние по лесу – это, что называется,