отдельные часы. Графиня Р. гадала без карт. Она садилась на стул напротив «испытуемого» и начинала вещать. Многим при этом приходилось выслушивать пренеприятнейшие вещи, но они не смели обижаться.

«Главное гнездо гадалок средней руки – Васильевский остров, – делилась Тэффи своими наблюдениями с читателями «Биржевки». – Там их по нескольку на каждой линии. Они гадают и на бобах, и на картах, и на кофейной гуще, и на яичном белке. Одна даже из особой коробочки посыпает карты сором, в состав которого, как мне удалось рассмотреть, входила прошлогодняя сушеная муха и невинная тараканья лапка».

…Многочисленным служителям оккультных наук петербуржцы, несмотря ни на что, вверяли свои тайны, проблемы и, конечно, здоровье. В том же журнале рассказывалось о новом способе лечения, заинтриговавшем весь Петербург. Один из известных врачевателей проводил следующие гипнотические сеансы: клал пациента на рояль, на котором в это время исполнялись мелодичные пьесы.

Как заметил «досужий корреспондент», если брать средний дневной заработок столичных магов в десять рублей, то получалось, что все они вместе зарабатывали 175 тысяч рублей в год. «Вот во что обходится публике ее легковерие и неопытность», – восклицал он.

В январе 1903 года в столице появился медиум Янек, называвший себя одним из сильнейших в Европе. Он устраивал сеансы спиритизма в помещении спиритического кружка на Невском проспекте. Как рассказывали очевидцы, Янек обладал даром вызывать духов: на его сеансах с завидным постоянством появлялись четыре фигуры: некая безымянная дама, француз Жан, затем громадная фигура какого-то Николы с деревянной ногой и, наконец, дух-животное, именующее себя Шварцбергом. Говорили, будто посетители часто ощущали прикосновение деревянной ноги великана Николы и слышали ее стук по полу.

Известный столичный журналист, подписывавший свои заметки псевдонимом Борей, решил лично сходить на сеанс Янека и на себе проверить, появляются ли там духи. Признаться, в духов он верил мало, а потому шел на встречу с всемирно известным медиумом со здоровой долей цинизма. Он даже прихватил с собой фонарик, чтобы пугать духов, если они только попробуют материализоваться.

К девяти часам вечера в помещении кружка собралось человек пятнадцать, не считая журналиста. Ровно в девять раздался звонок, и в переднюю вошел изящный молодой человек приятной наружности с маленькими усиками. Это и был Янек. «Мы перешли из гостиной в комнату сеансов, – рассказывал потом журналист Борей, – где вокруг стола были расставлены стулья и был приготовлен „шкаф для материализации“, задернутый портьерой. В нем лежали шарманка, бубен и колокольчик».

В комнате погасили свет, и сеанс общения с духами начался. Сначала долго играла шарманка – то «Камаринскую», то «Ехал казак за Дунай» и еще что-то. Но явлений все не было. Через час началась характерная возня в шкафу и легкие стуки в стол – это духи начали материализовываться. «Просим явлений!» – зашумели спириты.

Между тем «дух» начал возиться с шарманкой в шкафу, заводил ее и шумно вытащил из шкафа. «Ну, заведи, ну, сыграй. Ведь ты умеешь», – ласково упрашивали «духа» собравшиеся поклонники спиритизма. Но он так и не справился с шарманкой.

Вдруг в шкафу раздалось что-то вроде громкого хрюканья. Однако дух свиньи так и не явился. «Мне дергают цепочку часов!» – заявил один из спиритов. «Ай, меня хлопают по щеке!» – завизжала вдруг молодая посетительница. Некоторые из присутствовавших говорили, что к ним кто-то очень сильно прикасается, только в темноте ничего не разобрать. Кто-то видел светящиеся точки, другие – что-то черное, а третьи – даже белую голову. Не почувствовал явления духов только один журналист Борей – наверное, потому что не особенно в них верил.

«После четырехчасового сидения мы разошлись в час ночи, – писал потом Борей. – Господин Янек на этот раз не выказал своей медиумической силы, и все были разочарованы. Ни Шварцберга, ни Николы с деревянной ногой – никого из „духов“ Янека так и не появились».

…Не меньшей популярностью, чем медиум Янек, в конце 1900-х годов в Петербурге пользовался доктор Лев Львович Оноре, применявший дар гипноза для лечения самых разных болезней. Свои гипнотические сеансы доктор проводил в своем номере в «Северной гостинице» (ныне «Октябрьская» у Московского вокзала) и в ночлежном доме для рабочих при бывшем Стеклянном заводе.

Самый распространенный недуг, которым страдали рабочие этого завода, как и многих других, – пьянство. Именно его и побеждал доктор Оноре своим гипнозом. Сеансы проходили следующим образом: он расспрашивал о болезнях, а затем приказывал закрыть глаза и громким, внушительным голосом говорил: «Теперь ты перестанешь пить водку, пиво и другие спиртные напитки. Сам не захочешь пить. Воля твоя окрепнет, и ты будешь здоров. Спать, спать, спать!» После этого исцеляемый погружался в сон.

Гипнотические сеансы, очевидно, начали давать какие-то результаты, и слава о лечении доктора Оноре стала быстро передаваться среди населения. Вначале приходили только алкоголики, а затем начал стекаться и более образованный люд – с другими болезнями. «На моих глазах прошло свыше трехсот больных, и я ни от одного не слышал, чтобы он жаловался на ухудшение своего здоровья после сеанса Оноре. Наоборот. Люди, которые, казалось, обречены на медленную мучительную смерть, и те говорят, что чувствуют себя гораздо лучше», – писал корреспондент «Петербургского листка». Он приводил всевозможные случаи чудодейственного исцеления, причем заголовки звучали таким образом: «немая девочка начала говорить», «излечение двух арестантов», «гипноз вместо хирургии», «исцеленный пьяница», «излечение истерии» и т. п.

Честно говоря, не особенно веришь всем этим эффектным фразам. Но исцеление будто бы получали дети и взрослые, богатые и бедные. Старичок священник исцелился от ревматизма, бессонницы и галлюцинаций, учитель городского училища – от паралича, курсистка фребелевских курсов – от экземы. Доктор-гипнотизер будто бы лечил не только физические, но и психические недуги – «помешательство от несчастной любви», «эротический бред» и даже ревность.

Газеты рассказывали, что весной 1909 года как-то раз в один из ресторанов на Петербургской стороне зашел некий артист, лечившийся у доктора Оноре от алкоголизма. Тут сидели его старые приятели-купцы – собутыльники. Стоял шум, гам, шипел граммофон.

Купцы сидели, выпивали и предложили артисту выпить с ними по-старому. Тот стал отказываться, но его уговаривали столь энергично, что в конце концов он сдался и согласился.

– Только давайте коньяку, да самого лучшего! – сказал артист.

Он выпил залпом большой бокал, но не прошло и двух минут, как побледнел и стал тошниться. Купцы шарахнулись в сторону:

– Вот оно, какая у «его» сила, у Оноре! – говорили потом купцы. – Испортили человека. Даже «благородных напитков» пить не может…

Тем не менее, не все шло у доктора Оноре гладко. Газета «Новое время» опубликовала заявление «нескольких врачей», в котором утверждалось, что последствием гипнотических сеансов Оноре было значительное число нервных заболеваний у его пациентов. Оноре выступил с опровержением, обвиняя