— Что же делать? — заламывает девушка руки. — Что же мне делать? Нет, как хотите, а я этого так не оставлю. Я вам… Я вас… Вы у меня узнаете, как чужих женихов отбивать. Ну-ка посмотрим, что там хейтеры про эту "Корону" пишут.

* * *

Президент СанХён слушает КиХо и хмурится всё сильнее.

— Зря я позволил этому чеболю пригласить на свидание нашу ХёМин, — говорит он, когда КиХо заканчивает читать самые острые посты хейтеров. — Сдаётся мне, что всё это — последствия моего необдуманного шага. Сколько раз давал себе слово не идти на поводу у айдолов, и каждый раз повторяется одно и то же.

— Простите, СанХён-сии, но при чём тут ХёМин? — не понимает КиХо. — Волна хейта поднялась из-за Хваён. Видите, пишут, что в группе над ней издевались, унижали, задвигали на третьи роли. Конкретно про ХёМин здесь ни слова.

— Хваён мы отчислили три месяца назад, а всплыло всё это только что. Почему? Да очень просто, КиХо. Поверь моему опыту. Поклонницы этого ДжуВона увидели фотографии из ресторана, тут же возбудились и решили дружно заклевать возможную соперницу. Ну и группу заодно, чтобы больнее было.

— Что же нам делать? Мы должны ведь как-то отреагировать.

— Будем разгребать эту кучу дерьма. Что нам ещё остаётся. Вызывай СонЁн, будем репетировать с ней покаянную речь.

— Покаянную?

— В таком случае лучше каяться. Начнёшь оправдываться — никто не поверит.

— Но ведь группа ни в чём не виновата.

— Знаешь, КиХо, каяться ведь тоже можно по-разному. В данном случае мы будем каяться, что вовремя не разглядели истинное лицо этой стервы.

* * *

— Нет, мама, ты как хочешь, но я этого так не оставлю, — решительно говорит ЮнМи, разглядывая лежащую в прихожей бесформенную кучку, в которой с трудом угадывается пьяная в доску СунОк. — Мне надоело смотреть на то, как эта дура гробит своё здоровье. Зачем, спрашивается, мы тратили деньги на её лечение, если она опять напивается, как сапожник?

— Почему сапожник? — не может понять госпожа ДжеМин. — Разве сапожники пьют?

— Это просто такая русская идиома, — отмахивается ЮнМи. — Мульча, хватит обнюхивать это недоразумение. Мама, помоги мне оттащить её в ванную комнату. Будем нашу красавицу немного протрезвлять.

— Юна, а может, пусть она просто отоспится, — неуверенно предлагает госпожа ДжеМин.

— Нет, мама, хватит уже с ней нянчиться. Я её предупреждала? Предупреждала. Пусть теперь пеняет на себя.

СунОк открывает глаза, обводит мутным взглядом родных и вдруг, издав характерный звук, избавляется от содержимого желудка.

— О, господи! — отшатывается ЮнМи. — Мульча, фу! Не надо это нюхать! Ну, сестричка, ты у меня завтра весь дом три раза перемоешь.

Часа два спустя, когда бледная до синевы СунОк уже крепко спит в своей постели, укрытая сразу тремя одеялами, ЮнМи берёт телефон и нажимает кнопку вызова.

— Ёбосеё! Дядя ЮнСок, добрый вечер! Да, это я. Нет, ничего не случилось. Мама тебе большой привет передаёт. СунОк? Да она уже спит, устала немного. Дядя, у меня к тебе есть очень важный разговор, касающийся как раз моей сестры. Завтра к нам заедешь? Прекрасно. Я как раз завтра вечером буду дома. Ну всё, спокойной ночи. Племянникам привет от всех нас. Анньён.

— Доча, — мама подходит и садится рядом. Видно, что она очень устала. — Скажи, пожалуйста, что ты задумала? Зачем тебе дядя?

— Будем спасать мою онни, — вздыхает ЮнМи, сворачиваясь в клубочек и клядя голову на мамины колени. — Иначе этот дурацкий алконарий её точно угробит. Знаешь, мама, я так тебя люблю.

* * *

Общежитие группы "Корона".

Девушки сидят молча. На разговоры нет ни сил, ни желания. КюРи, читая что-то на планшете, то и дело тяжело вздыхает, поднимает глаза на подруг, затем опять принимается читать.

— Что там, КюРи? — спрашивает ИнЧжон. — Всё плохо?

— Всё намного хуже, — отвечает КюРи. — Такое впечатление, что нашей группе конец. Хейтеры словно взбесились все разом. Такое пишут, что читать стыдно. Нам никто не верит.

— Вот же повезло нам с этой близняшкой, — в который уже раз повторяет ДжиХён. — А сначала казалась такой милой.

— Господи, мне было так неудобно там оправдываться, — жалуется СонЁн. — Говорю, а сама вижу, как репортёры только ухмыляются, мол, ври-ври, всё равно мы знаем, как на самом деле вы над бедной девочкой издевались.

— Я бы эту девочку! — вскрикивает БоРам. — Я бы её своими руками!

— Да-да, — соглашается ДжиХён. — Мы тебе верим, РамБо. Ты бы её своими руками… Если бы допрыгнула.

На шутку никто не реагирует. Даже БоРам. Опять наступает тишина.

— А знаете, что мне сказал менеджер Ким? — оживляется вдруг ХёМин. — Он сказал, что попробует договориться с этой паран-нунэ (синеглазкой) из школы Кирин, чтобы она написала для нас хорошую песню. Он сказал, что нам сейчас обязательно нужно выпустить крутой хит, чтобы переломить эту непонятную волну хейта.

— До чего мы докатились, — вздыхает СонЁн. — Надеемся, что какая-то школьница может нас спасти.

— Думаете, она согласится? — не слишком верит в успех ИнЧжон.

— Если ей хорошо заплатят, почему бы и нет, — пожимает плечами ХёМин. — У неё отличные песни получаются. Она талантливая.

— Да, — соглашается КюРи. — Было бы здорово, если бы её взяли на место этой дуры Хваён. Но теперь уже поздно. Вряд ли она захочет присоединиться к почти флопнувшейся группе.

* * *

"Корона" — это же "T-ara" из моего мира, — вспоминает Серёга, отключая телефон по которому только что разговаривал с неким господином КиХо из агентства "FAN Entertainment". — И, как ни странно, но именно их лучшие песни я помню особенно хорошо. У старушек наступили