Пора! Ярослав не знал, каковы способности входящих в совет, поэтому решил бить наверняка, в мозг. Заточка вонзилась в глаз Джуне, и Ярик ещё добавил ладонью по петельке, чтобы глубже вошла. Джуну откинуло на спину, и Ярослав успел активировать гранату, крутнув колпачок. Бросал левой, но попал чётко, за пару метров до алтаря, как раз там, где сгрудились все из совета. Правой успел выхватить пистолет из кобуры у Джуны, благо она не была застёгнута и... Больше Ярик ничего не успел сделать. Бугаи оказались очень быстрыми и первый с ноги ударил сбоку по корпусу, что, однако, помогло чуть увернуться от второго бугая и его удар пришёлся вскользь. Но всё равно, Ярослава откинуло на пару метров вдоль стены. Хорошо, что после ударов бугаи кинулись к телу Джуны, и у Ярика появилась лишняя пара секунд. Вот куда этим переросткам стрелять? Ярослав побежал к алтарю, сделав по паре выстрелов в головы гигантов. Глаза! Бабахнуло. Вспышка, дым и... В Ярослава влетел на полном ходу поезд. Во всяком случае, ощущения были такими, какими он мог их представить при столкновении с поездом. Его подбросило на пару метров в воздух, потом шмякнуло об пол. А пол–то каменный! Боль и до этого была, но теперь болела каждая частица его тела. Кто-то подошёл к нему и перевернул пинком на спину. Твою нехорошую женщину! Джуна! Как можно выжить с заточкой, которая через глаз вошла в мозг? Ну вот как? Два дебила переростка лежали, пораскинув мозгами, а эта тварь жива!

– Куда-то собрался, малец? – Джуна поставила ногу на грудь и нажала. Было ощущение, что это не хрупкая женщина давит, а как минимум пара огромных мужиков. Ярослав еле мог вздохнуть. Чёртова магия-шмагия! – Малыш, меня за мою жизнь столько раз убивали, что ты просто не можешь представить! – Джуна спокойно покачала заточку, торчащую в глазу, и вынула её. Потом закрыла веки и так простояла секунд десять. Когда она открыла глаза, то оба глаза были на месте! Вашу маму грубым образом! Ярик чуть довернул голову и увидел, что весь совет на ногах и ОЧЕНЬ внимательно на него смотрит. Приплыли!

Один из балохонистых подошёл к нему и провёл руками над телом.

– В правом кармане на ноге. В правом рукаве.

Джуна наклонилась и достала из правого набедренного кармана металлическую расчёску. Из рукава достали вторую заточку. Мужик ещё раз провёл руками над телом Ярослава.

– Он больше не имеет металлических предметов. Можно на Алтарь, – голос был звонкий и с предвкушением.

«Вот не понял, ему то я что сделал?» – подумал Ярик.

Подошла очередная пара бугаёв, которая подхватила его и поволокла к алтарю. Джуна шла впереди. Совет опять расположился вокруг алтаря, а Ярослава положили на него. Подошли двое из совета. Один что-то начертил на лбу Ярика, и мысли стали тягучими, как после наркоза. Второй рванул куртку на груди и что-то начертил на ней. Тело стало сразу чужим, но при этом вся боль ушла. Совет стал что-то бормотать и каждый новый голос накладывался на предыдущий, усиливал его. Голоса уже ревели, как шторм, но Ярослав не мог разобрать ни одного слова.

– Как же так? Я же должен понимать все языки? Почему я слышу слова, но не понимаю их? – Ярослав яростно шептал, заставляя себя снова и снова вслушиваться в рёв этих слов. Ему казалось очень важным понять, что говорят эти люди. То есть, галы. То есть, гиронцы! – Я должен понять! Сука, я пойму!

Тут Ярослав увидел, как начинают формироваться жгуты с лицами. Лица смотрели на него какими-то пустыми полупрозрачными глазами, при этом взгляды этих лиц становились всё тяжелее. Лиц на жгутах становилось всё больше, они уже смотрели на Ярослава рядами, заняли всё пространство, а голоса всё ревели и говорили. Звук голосов давил и выдавливал боль. Ярику становилось всё страшнее, ужас и ярость всё усиливались. По легионерской привычке из Легиона, его охватила ярость в ответ на страх. Ему захотелось добраться до совета и хоть кого-нибудь утащить с собой. Ярость всё росла и, наконец, достигла пика. И тогда Ярослав закричал. Это был звериный крик ярости, умирающего человека.

Крик всё длился и длился, как будто у Ярослава был объём лёгких в пять раз больше, чем у обычного человека. И вдруг, вместе с криком и яростью, из его груди стал выбиваться свет. Это был не просто свет, а мощные лучи и они, касаясь призрачных лиц, испепеляли их. При этом боль стала просто запредельной. Лучи били и били, Ярослав горел и кричал, лиц на жгутах становилось всё меньше. Правда голосовой шторм не стихал и ревел по-прежнему. Когда лиц стало совсем мало, лучи, бьющие из груди Ярослава, нащупали те два жёлтых жгута, питавших город и защиту алтаря. Свет как будто наполнил их жизнью, правда, сделав жёлтый цвет более естественным. Жгут, что шёл к колонне, вдруг вспыхнул особо ярко и стал распространяться от колонны к колонне. Вскоре весь энергетический купол вокруг алтаря вспыхнул, наливаясь белым, а потом потух. Сковывающая тело сила после этого исчезла, а боль, достигшая своего потолка, стала ещё сильней. Ярослав, уже вне себя от боли и ярости, закричал в последний раз. Парень этим криком проклинал всех магов, богов, эту планету, тварей, обманывающих его, свою короткую жизнь, всё, что было и всё, что никогда уже не случиться. Умирать – это всегда страшно. А умирать в муках, в двадцать лет... Никто просто не может этого представить. Просто не может. Пока не умрёт. Ярослав уже растворился в боли и крике, как вдруг он краем глаза увидел, как из темноты стали выскакивать псоголовые регулы. Они появлялись тройками и набрасывались на всех в зале. А на встречу им, из-за ряда колон, набегала волна охраны совета, состоящая из громадных галов. В лапах у регулов были мощные алебарды, которыми они крушили врагов, а бугаи-галы сражались не менее огромными мечами. Сначала псоглавым удалось потеснить бугаёв-переростков и прорваться к кольцу, состоящему из членов совета. Но тут волна разбилась о скалу. Вокруг самого алтаря и членов совета вспыхнул серый купол, который принял все удары алебард и.. выстоял. Регулов становилось всё больше, купол защиты стал постепенно уменьшаться, и совету пришлось сделать шаг вперёд, ближе к алтарю. Потом ещё один. И ещё. Шторм голосов вдруг замолк, совет разом отвернулся от алтаря и занялся регулами. Совокупная мощь членов совета была велика. Там, где