— А что, по-твоему, сам неженка на это скажет?

— Да он спит и видит, чтобы назад вернуться! — фыркнул Мэтью. — Весь извелся в походе, бедняжка!

Раздались смешки.

— Кто поведет неженку в Первую Зиму? — спросил Освальд.

Этот уже за бунтовщиков. На стороне лорда остался лишь один Фредерик.

— Я, — ответил Джемис. — Кто со мною? Может, ты, Мэтью?

Тот кивнул.

— Герцог с вас головы снимет, — отметил Фредерик.

— Штука в том, что неженка ничего не расскажет. Мы вернем ему оружие перед Первой Зимой. У него будет выбор: поведать папеньке о том, как лишился власти и меча, и что этому предшествовало, либо сказать, будто сам захотел вернуться. Что он выберет, как думаете?

Скорчившись за мешками, Эрвин пытался размышлять. Выбор — это точно. Но не в будущем, а сейчас.

Отправиться в Первую Зиму… в обществе презирающего его Джемиса. Месяц в тесном соседстве и без малейшей видимости защиты. Колючки под седлом и дохлые барсуки покажутся сказкой. Джемис, конечно, не убьет его… и Эрвин предстанет перед отцом и должен будет сказать, почему вернулся, оставив отряд. Правду ли скажет, солжет ли — в любом случае это крах. Внезапно Эрвин с полной ясностью понял, зачем отец послал его в поход. Это не эксплорада, не попытка возвести искроцех — нет. Это испытание для него, Эрвина. Отец хотел увидеть, на что способен сын. А сын вернется к отцу и скажет, что сбежал, не дойдя до цели. Или — что был обезоружен и пленен собственными воинами. Так или этак, ему не бывать герцогом. Десмонд Ориджин лишит его права наследования. Отдаст герцогство Ионе — лучше девица в девичьем теле, чем девица в мужском!

Другой вариант — найти Теобарта. Послать за ним Кида. Подчинятся ли мятежники капитану? А если нет — что тогда? Теобарт и Фредерик против девяти кайров? Ах, да, еще и сам Эрвин — он-то, конечно, исправит баланс сил!

А если даже Джемис покорится капитану — что это изменит? Со властью Эрвина будет покончено. Всем и каждому станет ясно, кто истинный командир отряда. А бывшему лорду придется подчиняться капитанским приказам. Кто знает, может Теобарт и одобрит план Джемиса — отправит Эрвина домой, чтобы избавиться от головной боли…

И еще вариант. Пообещать Теобарту и остальным быть паинькой, слушаться старших. Не своевольничать, не ступать ни шагу без присмотра, но дойти с ними до Реки. Тогда Эрвин, вроде как, выполнит отцовский приказ. Вернется целым, все будут довольны. Отец получит покорного сына, на которого, как бы, можно положиться. Джемис и кайры получат порцию бальзама для своего тщеславия… Главное — показать искреннее смирение. И все будет путем, никакой опасности. Главное — смирение…

— Он, все-таки, сын герцога, — донесся из-за преграды голос Фредерика.

— Не тот сын, — ответил Джемис. — Будь на месте неженки его брат — все было бы иначе.

При этих словах Эрвин взял меч и поднялся. Обогнул мешки, вышел в свет лампы.

Здесь были девятеро кайров. Не хватало капитана и Хейвиса.

Когда лорд вошел в круг, воины поднялись. Некоторые слишком быстро, Джемис и Мэтью — напротив, медленно, с ленцой.

— Милорд, я рад, что вы нас посетили, — произнес кайр Джемис с ухмылкой. — Мы кое-что хотели сказать.

Эрвин отвернулся от него. Вышел в центр круга, стал у лампы, лицом к Освальду, Фредерику и другим, кто сомневался до последнего.

— Меня зовут Эрвин София Джессика рода Светлой Агаты. Вы все хорошо меня знаете, — размеренно и неторопливо заговорил Ориджин. Медлительность речи давалась тяжело, сердце едва не выскакивало из груди. — Я — неженка. Я боюсь холода и сырости, сплю на двух одеялах, не ем сырого мяса. Я задыхаюсь, если пробегу милю, а после двух миль, наверное, рухну замертво. Я — скверный фехтовальщик, хуже худшего из вас. Я никогда не бывал в сражении, от моей руки не пал ни один враг. Вы зовете меня неженкой, и вы правы.

Он ждал, что в любой момент его могут перебить грубым выкриком или ударом в лицо. Но его слова никак не вязались с тоном — холодным и ровным. Контраст приковывал внимание. Кайры слушали в гробовом молчании.

— Вы знаете меня, так же и я знаю вас. Кайр Фредерик, вы были с отцом в Шейланде, защищали от западников Божественный Дар. Именно вы внесли в собор Агаты Священный Предмет, который отдал отцу благодарный граф Шейланд. Вы по праву заслужили эту честь.

— Кайр Освальд, вы прославились тем, что прошли посвящение дважды. Вышли на испытание и с успехом выдержали его, а затем обронили фразу: «Легкое дельце это испытание! Хоть каждое утро вместо разминки устраивай». Отец услыхал и сказал: «Что ж, грей Освальд, вы получите свой плащ завтрашним утром, после разминки». Вы явились на испытание повторно, и оно было много сложнее первого, но вы снова справились. Вечером вы ужинали за нашим столом, сидя слева от его светлости.

— Кайр Гильберт, вы ходили в греях у моего отца. Вы полюбили девушку из Первой Зимы — горничную. Двое кайров посмеялись над вами. Получив плащ, вы вызвали на поединок обоих. Потом вы лежали в замковом лазарете с тяжелейшей раной, над вами день и ночь плакала девушка, а Иона водила меня посмотреть и говорила: «Вот как выглядит любовь». Мы с сестрою были и на вашей свадьбе, мне тогда исполнилось девять, Ионе — семь.

— Кайр Мартин, вы молоды, и ваша слава впереди. Но я знаком с вашим дядей — епископом Беломорья, одним из мудрейших людей герцогства. Он прекрасный игрок в стратемы, как-то он разгромил герцога Десмонда трижды подряд. «Не обучите ли моего сына играть, как вы?» — предложил герцог. Ваш отец согласился и преподал мне эту науку. В моей жизни не было занятий интереснее.

Эрвин поочередно смотрел в лицо каждому из воинов, к которым обращался. Лишь у Гильберта зрачки на миг скользнули вниз.

Нет, так не проймешь этих людей! Они уважают лишь силу. Рихард выхватил бы меч и уложил главаря мятежников. Отец перебил бы всех, кроме Фредерика. Но что сделаешь ты, неженка?..

Эрвин обернулся кругом и упер взгляд в лицо зачинщику.

— Кайр Джемис. Вы — наследник знатного рода Лиллидей. Ваша семья служит Дому Ориджин одиннадцать поколений, четырежды отпрыски вашего рода сочетались браком с моими предками. Почти два столетия ваш род хранит