– Как видишь, он здесь. Я ослушался тебя. Прости.

– Д-домир, – прошелестел Ружан. – Я рад, что ты жив.

Ружан хотел ещё что-то сказать, но закашлялся, кровь изо рта потекла сильнее.

– Вьюга! – возмутилась Нежата. – Ты можешь что-то сделать?

– Лишь немногое.

Он шевельнул пальцами, и бок Ружана покрылся инеем. Кровь стала идти медленнее.

Михле со злостью повертела головой, всматриваясь в мёртвые тела и остатки войска.

– Где у вас лекари? Почему они не придут?

Со всех сторон вдруг послышались странные звуки. Земля под снегом зашевелилась, вздыбились сугробы, между стволами заструились золотые лучи. Ивлад поднял голову и застыл. Из-под снега проклёвывались серебристые ростки – там, где в землю ушла кровь колдунов.

Лес вырастал, съедал болота и луга. Молодые деревца тянулись к небу, к луне, разворачивали ветки. Везде, насколько хватало глаз, засеребрилась крепкая поросль.

Над головой зашуршали десятки пар могучих крыльев. Девоптицы кружили над полем битвы и перешёптывались довольными голосами. Лита опустилась на снег рядом с Ивладом.

– Ты живой, – выдохнула она.

– Трусливо отсиживался в лесу, – отмахнулся он и вновь повернулся к Ружану.

Лита замолчала.

– Ты дал лесу силы, – проговорила Нежата, обращаясь к Вьюге. – И ты… помог Ружану стать Смертью? Ради этого?

Вьюга сухо кивнул:

– Ради этого. Но немного не успел. Я не хотел битвы. Если бы он пришёл раньше, я отдал бы его силу лесу и не пришлось бы проливать столько крови. Верховные привели только слабейших – тех, кто лишь недавно начал постигать колдовство. Чтобы за их счёт дать сил тем, кто больше преуспевает. Вырастить чароплоды.

Кашель Ружана перешёл в свистящий хрип. Он шевельнул рукой в сторону Михле, но его глаза закатились, и голова безвольно упала на бок.

Ивлад зажмурился.

* * *

По окнам стучала капель. Солнце ломилось во дворец, просачивалось в самые маленькие оконца и гуляло бликами на сводчатых потолках. Вьюжные колдуны, которые оставались в Азоборе, притихли, после того как поняли, что колдовали против своего верховного. Ивлад опасался, что Вьюга сурово их накажет, но тот лишь невозмутимо поводил плечами.

Ивлад терпеливо ждал, когда слуги начистят все пуговицы на его праздничном кафтане. А праздновать было что.

В главном зале собралось столько гостей, что конюшни Азобора едва вместили всех лошадей. Слуги готовили без перерыва, и весь дворец пропах запахами, от которых кружилась голова. Прибыла даже невеста Домира, халкхийская княжна с лицом нежным, словно первоцвет.

Собравшись, Ивлад по привычке заглянул на балкон. Тучка увязалась за ним. Теперь Серебряный лес ещё лучше виднелся из дворца: должно быть, выросло несколько сотен новых деревьев, так что Стрейвину хватит напитать силами не одно поколение колдунов.

– Ты посмотри, сколько же их…

Он потрепал борзую по ушам и указал ей на нарядных гостей, поднимающихся на главное крыльцо. Тучка только вильнула хвостом, ничего не понимая.

– Ладно. Идём.

В зале выставили дюжины длинных столов, и слуги с трудом протискивались между скамьями, держа над головами блюда со снедью. На Ивлада налетела Нежата: ослепительно красивая, в праздничном кокошнике и белоснежном платье, сплошь расшитом жемчугом. Длинные рукава струились за ней, как снежные вихри.

– Золоточек, собираешься дольше, чем невеста!

Ивлад поцеловал её в румяную щеку. Нежата залилась счастливым смехом и обвила его шею руками.

– Уж думал ли ты когда-нибудь?..

– Что моя сестра выйдет замуж за верховного колдуна, да ещё и так скоро? – Ивлад рассмеялся. – Ни за что в жизни.

Музыканты расставляли инструменты и пробовали их звучание: по залу разносились отдельные ноты, никак не складывающиеся в единую песню. Бояре уже расселись за столами. Ивлад хмыкнул, глядя на бородатых мужчин с толстыми животами. Они не знали и половины всего, через что пришлось пройти Аларии за короткий промежуток времени.

Вскоре в зал вошёл Вьюга, и даже у Ивлада перехватило дух: он выглядел так величественно и красиво, словно ему предстояло принять сегодня аларскую корону. Колдун подошёл к Нежате и поцеловал ей руку.

– Разве невесту не выводят к жениху позже? – спросил Ивлад.

– Сперва коронация, – напомнила Нежата. – А царь уже даст согласие на наш брак. Ты позабыл? У нас пока есть время, чтобы… – Она шепнула что-то на ухо Вьюге и засмеялась. Колдун быстро приподнял одну бровь и стиснул губы, встретившись взглядами с Ивладом.

В зал внесли корону под взбудораженные возгласы бояр. Гости постепенно занимали свои места. Вошёл Домир под руку со своей княжной: брат надел изумрудный кафтан и красиво умаслил каштановые локоны. Ивлад приветственно поднял руку.

Корона сверкала самоцветами. Издалека было видно, какая она тяжёлая и дорогая. Ивлад не удержался и потрогал средний зубец.

– Может, примеришь, пока не поздно?

Он с виноватым видом отскочил от короны и быстро улыбнулся.

– Что ты. Она твоя.

Домир сверкнул зубами. Братья постояли, глядя друг на друга, а потом не сговариваясь шагнули вперёд и крепко обнялись.

– Вот и осталось нас двое да сестра. И то она завтра уедет в Стрейвин, – прошептал Домир.

Ивлад шмыгнул носом. От волос Домира сладко пахло благовониями.

– Зато проклятия больше нет. Сила Смерти уничтожила то, что породила Килата. Аларский царь не обожжёт девоптиц. А колдовство не сгубит нашу семью. И всё благодаря Ружану.

Домир отстранился, положив руки на плечи Ивлада. Невеста-княжна скромно ждала в стороне и вежливо улыбалась гостям.

– Колдовство уже сгубило. Нет тех Радимовичей, какими мы были. И Ружана нет. Что с той колдуньей, которая его убила? Ты слышал?

Ивлад кивнул с неохотой:

– Она сбежала.

Домир неохотно сжал губы:

– Быть может, она всё сделала правильно. Как думаешь, не пустить ли Рагдая на её поиски?

Обернувшись, Ивлад наткнулся взглядом на Рагдая. Тот разговаривал с халкхийским князем. После смерти Ружана Рагдай стал ещё более хмурым и неразговорчивым, но сейчас вроде бы даже слегка улыбался при беседе.

– Пусти. Это развлечёт его. Если Ружан привёл её во дворец, то, может, тут ей и место?

Ивлад схватил со стола алое яблоко – самое обычное, из глангрийских садов, цветущих круглый год, – и откусил сочный кусок.

Скорее бы закончилось пышное празднество. Одну встречу он ждал больше, чем коронацию брата и свадьбу сестры: близилось новолуние, и они с Литой условились встретиться в Азоборе.